Земля содрогнулась, заходила ходуном!
Ударная волна пронеслась по лесу, валя и ломая деревья!
Пригнулись, хотя к беглецам прилетел лишь след воздушного цунами.
– Мама родная! – выдохнул Ларин.
– «Искандер»! – отозвался Солоухин.
– Не, что-то посерьёзней, наверное, полуторная «бэха». – Михаил имел в виду управляемую бомбу мощностью в полторы тонны тротила.
– Хорошо, что там взрываться нечему. Если бы рванули «БАРы», и нас бы накрыло!
– Дрон! – вдруг предупредил Итан.
– Под деревья! – скомандовал Тарас, направляя байк в кусты.
Застыли под кронами нескольких уцелевших вётл.
– Где? – Солоухин пошарил глазами по небу. – Не вижу.
– Подлетает к самоходке.
Действительно, стал виден крестик беспилотника, летевшего на высоте около двухсот метров.
– Сбить! – приказал Тарас. – Но не высовываться!
Бойцы вскинули автоматы.
Тарас освободил из кронштейнов «Печенег», прицелился, дал длинную очередь.
Беспилотник исчез.
Стрельба прекратилась.
– Наверняка ещё прилетят, – процедил сквозь зубы Ларин. – В деревню нам лучше не соваться. Если уж послали «бэху», то и «Тайфун» уконтропупят, чтоб свидетелей не осталось. Охренеть вообще! Чтоб меня ловили в прицел не укропы, а свои?! Что происходит?!
– Он прав, – согласился Итан.
– Что предлагаешь?
– Надо мчаться за девчонками! Они свидетели…
Чисадмин не договорил, но и так было понятно, что он имеет в виду.
– Возьмите байк, – посоветовал Ларин.
– Не успеем.
– Отсюда до Крюково всего двадцать с лишним километров.
– Всё равно не успеем.
– А если через ваш кюар? Как это вы сделали под Новомосковском?
Тарас посмотрел на «родича».
– Как тебе предложение?
– Боюсь, даже в этом раскладе не успеем. Пока найдём чистый реал, пока отыщется транспорт, пока домчимся до штаба…
– А если вместе с «бобром»?
– Кюар-объём ограничен массой и объёмом.
– Если сложить усилия, твои и мои…
Итан застыл.
– Сложить? Знаешь, какая точность нужна, чтобы команды совпали во времени?
Тарас ясно увидел печальное лицо Снежаны, сверкнул глазами.
– Мы же Лобовы, братец, неужели не подстроимся на одну волну? Да и попытка не пытка.
Итан, очевидно, тоже вспомнил свою Лави.
– Ладно, попытка не пытка.
– Парни, останетесь здесь! Дождётесь нас!
– Не беспокойся, командир, – мрачно ухмыльнулся Ларин, – не впервой. Может, сбегать в деревню, предупредить тероборонцев?
– Позвони лейтенанту. – Тарас продиктовал номер связи.
Ларин включил рацию, вызывая танкиста.
В этот момент издалека в лес прилетел рокот взрыва.
Все замерли.
Михаил позвал: «Лейтенант, капитан Лобов тревожит…» – и вдруг сообразил, что означает взрыв.
– Их… грохнули!
– Фак им в передок! – выругался Шалва. – Опоздали!
«Близнецы» встретились взглядами.
– Другого варианта нет, – кивнул Итан. – Видно, в штабе настроены серьёзно.
Слезли с седла.
Тарас встал с левого бока торпеды, Итан с правого.
– Отойдите-ка, мужики!
Помрачневшие Ларин и Солоухин, а также танкисты, с любопытством наблюдавшие за «близнецами», сдали за деревья.
– Что они делают? – прошептал Шкулявичус.
– Сейчас увидишь, – ответил Ларин.
– На счёт «ноль»! – сказал Итан. – Подвесь кюар и жди!
– Понял.
– Оставь пулемёт, уменьшим массу.
Тарас передал «Печенег» Михаилу.
– Не забудь проговорить «рок»!
– Не забуду.
Сосредоточились на рисунке кюар-кода.
– Пять… четыре… три… – начал считать Итан, – два… один… ноль!
Перед глазами Тараса выросла на месте кюар-квадрата чёрная вуаль, накрыла голову, и сознание померкло.
Мотоцикл вместе с обоими Лобовыми исчез! Оба так и не услышали, как Шкулявичус выразил восхищение на чистом русском матерном языке.
Донбасс‑23. Село Крюково
13 июля, 17 часов 15 минут
На их группу никто не обратил внимания. Четверо в боевом камуфляже, один из четверых женщина, ещё двое в спецкостюмах, отличающихся от принятого в российских войсках стандарта цветом и узором, но костюмы не натовского образца, на рукавах нет никаких жёлто-синих повязок, ну и пусть следуют по своим делам. Вот если бы за фронтом здесь следила «старуха» или «Баталер», тогда свободно гулять по улицам села не удалось бы.
Подумав об этом, Иннокентий вполголоса поделился с товарищами своими умозаключениями и слегка разрядил обстановку. Потому что у всех после бегства из сто одиннадцатого реала и блужданий по другим реалам появилось чувство тревоги.
Как и было договорено ранее с остальными «братьями-близнецами», четвёрка Иннокентия: Стефания, Штопор, Таллий и он сам – вышла там, где Тарас должен был оставить записку, объясняющую, где его искать, однако ничего не нашла. Поляна, которую пересекала речушка, никаких особых примет не имела, кроме разве что поваленного геофизического столбика с выщербинами. Ни под ним, ни в радиусе двух метров никаких спрятанных записок обнаружить не удалось.