— Тот, махнул рукой и сказал: «Хватит».
Андрей зевнул и сказал, подтягивая жену к себе поближе:
— А потом Сашку заставили что-то писать, затем попросили нарисовать вазу с цветами, слепить фигурку из пластилина. Спрашивали какие книги он уже прочитал, читал ли он что-нибудь у Максима Горького и «Как закалялась сталь» Николая Островского. Кто написал стихотворение про Мальчиша-Кибальчиша, ну и прочую лабуду. Под конец попросили его спеть песню, ну эту «Взвейтесь кострами…» Под конец, возникло ощущение, что обе учительницы вошли в раж и остановиться не могут. Пока Сашка воды не попросил, причём на немецком языке, почему-то. Тут все как-то разом замолчали, а директор сказал:
«Достаточно. Ты, Саша, иди в мой кабинет и жди меня там. Если в туалет захочешь, то спроси кого-нибудь, тебе покажут. А мы здесь бумагами займёмся».
Потом повернулся ко мне:
«Вы, Андрей Григорьевич, не будете возражать, если мы министерство будем просить, чтобы они вашего сына в нашу школу определили?»
— Так и спросил?
— Да, так и спросил.
— Ты это куда ручки свои загребущие тянешь? Андрей! — зашипела Варя, — в доме народу полно, перестань.
— Эх, не прокатило. Но, попытаться всё же стоило.
С этими словами, Андрей отвернулся к стенке и почти сразу засопел.
Смирновы переехали на новое место жительства в понедельник, 9 июля 1951 года и обустраивали его вплоть до конца недели. Андрей сбегал на работу и отпросился ещё на одну неделю за свой счёт. Он хотел съездить, повидаться с родителями, которые жили в соседнем районе в двух часах езды на автобусе. Село Каменное, Стародубского района. Саша напросился с ним. Он уже забыл свою бабушку Прасковью и дедушку Григория.
Отношения с родителями у Андрея были испорчены. После войны, когда его выписали из Ялтинского госпиталя-санатория и он устроился на работу стюардом на теплоход «Грузия», то отпросился на месяц домой, повидаться с семьёй. Вернувшись домой, обнаружил жену с сыном не в доме своих родителей, а у тестя с тёщей. Поехал на разборки. Выяснил, что после того, как в семье стало известно о болезни Андрея (от него же самого, о чём он написал в письме родителям), его семью мама Андрея попросила съехать из дома и больше к ним не приезжать. Она сказала, что у неё в семье ещё дети есть, которые могут заразиться и поэтому ей в семье чахоточные не нужны. Уяснив, как его семью турнули из родительского дома, Андрей разорвал со своими родителями всякие отношения.
С тех пор прошло 6 лет, и Андрей решил повидать родителей и сообщить им, что он больше не представляет для них угрозы. Выздоровев, он обнаружил, что в его сердце нет больше обиды на родителей и простил их. В прошлой жизни, отец Саши так и не простил родителям и для Саши они так и остались чужими людьми. Он не захотел с ними встречаться даже после смерти отца. Интересно, что и они тоже не захотели с ним встречи.
У обоих Сашиных дедушек во время войны была бронь. Георгий Васильевич работал в Оружейном на машзаводе токарем, а Григорий Михайлович мастером на железной дороге.
Выехали ранним утром, поэтому к 8 утра были уже в Каменном. Встретили их настороженно, и в дом не пригласили. Андрей поздоровался с матерью издали и ближе подходить не стал, в его сердце опять зашевелилась старая обида и он ничего решил ей не говорить. Обе его маленькие сестрёнки, Тоня, 9-ти лет, самая младшая в семье и Нина, старше её на год, с любопытством его разглядывали, но близко тоже не подходили. Андрей поздоровался с отцом и братом, Анатолием. Они устроились во дворе, под яблоней. Там был вынесен летний столик с двумя скамейками. Андрей заговорил с отцом о делах, ради которых он, собственно говоря и приехал.
С Толей Андрея связывала одна история. Дело было перед войной. На лесозаготовках, Андрей ухитрился отрубить Толе передние фаланги двух пальцев на правой руке — указательного и среднего. Шуму было много, и в буквальном смысле, и в переносном. Но, слава богу, нашлись свидетели, которые подтвердили, что это было не умышленное членовредительство, а несчастный случай. В результате, Толя, которого должны были призвать в армию в 1944 году, остался дома и, чего уж греха таить, живым, в отличие от Николая, который был старше его на год, ушёл на фронт по призыву в 1943 году и не вернулся, пропал без вести.
Ещё два брата Андрея, Валентин и Геннадий после окончания Молотовского речного училища, где-то работали, вдали от родного дома. В прошлой Сашиной жизни Валентин лет через 10 вернулся в Оружейный, женился и осел там, а Геннадий уехал на Дальний Восток, где завёл семью и пустил корни. Изменится ли их судьба в этой жизни, Саша не знал. Но, пока отец общался с дедушкой Гришей и дядей Толей, Саша не терял времени даром. Он успел всем своим родственникам повесить на их ауры по метке. Теперь, с помощью меток он всегда мог отследить их состояние здоровья и в экстренных случаях прийти на помощь.