— Ох, пропусти меня, пока я тебя подносом не огрела, — прошипела Саша, проталкиваясь мимо Вики. Та только сочувственно посмотрела на нее и пропустила.
Саша сбежала вниз, слыша за собой тяжелые, неспешные шаги Ромы и едва слышное шуршание балеток Вики.
Внизу уже снова сидели все остальные, а у доски стоял Серый и вертел в руках маркер.
— Идея найти тут еще живых людей провалилась. Мы тут с Витьком и Мишкой прошлись по округе. Если кто и есть, кроме нас и этого Голоса, выходить он к нам не пожелал. Так что, пока так продолжаем. И смотрите, какая штука получается. Мы, конечно, с вами восстановили хронологию. Вроде как. И она даже что-то нам теоретически дает. В частности, мы много выяснили о Карине, о возможных мотивах ее убийства, но. Кто-то, по всей видимости, у нас врет.
— Это если среди нас действительно есть убийца, — возразила Оля. — Очень может быть, что вовсе и нет. Мы как-то забыли об этом, увлекшись подозрениями, вам не кажется?
— Вполне возможно. Но, раз уж мы с Витьком так и не смогла вычислить, где сидит этот страшный человек, то у нас нет выбора, кроме как продолжать разгадывать загадку и предполагать, что один из нас все-таки убийца.
— Господи, Сереж, тебе что — это всего лишь еще одна задачка на логическое мышление? — вздохнула Лера, жевавшая кусок торта, раза в два превышавшей по размерам тот, который принесла Саше Катя. Да, нервы — дело такое. Не в одних детках беда, очевидно, когда речь идет о потере фигуры. Думала Саша ядовитое и недоброе и сама знала, что нехорошо поступает. Что Вика, что Лера, что Оля, все трое ее дико раздражали своим показушным счастьем и показушной же убежденностью в собственной правоте.
— Эмоции — женщинам! — влез Витька. — А мы — профессионалы.
Сказал — и получил по голове несильный удар Катиным планшетом.
— Это за шовинизм, — сухо пояснила та. — Но я с ребятами согласна. Как логическую задачку это решать куда проще. Именно что эмоции не мешают. Сереж, так ты о чем?
— О том, Катрин, что после сережки Леры и вашего с Сашей предложения пошагово расписать весь день убийца не мог не понять, что кто последний видел Карину живой, того и начнут подозревать сильнее других. И что, расписывая вот так день, мы рано или поздно придем к виноватому. Так же, после заявления этого странного товарища, убийца вполне мог предполагать, что, кроме сережки, у него есть какие-то иные сюрпризы. По крайней мере, я бы так рассуждал на месте убийцы.
— Не у всех так прекрасно развито логическое мышление, Сереж, — рассмеялась Катя.
— Не клевещи на родной вуз, Катрин, — возразил тот. — Тут далеко не идиоты собрались.
— И я снова с тобой согласна. Так к чему ты ведешь?
— К тому, что убийца не должен был допускать того, чтобы оказаться последним. И у него имелось два варианта: отнекиваться, что вообще не был у Карины, или соврать, что был, но в другое время. Второе кажется мне более логичным и безопасным для нашего убийцы на случай, если у похитившего нас товарища есть доказательства. Как с Викой или Лерой.
— Но также убийца мог и просто вернуться, — напомнила Саша. — Любой из нас мог вернуться в эти полчаса-сорок минут. И тут мы забываем еще одно: мотив.
— Хорошо, хорошо. Сперва мотивы, потом гадания на кофейной гуще. Я просто предлагаю всем немножко подумать о том, не могут ли они опровергнуть чьи-то слова в плане хронологии. Вдруг кого-то видели или слышали в другое время в другом месте. Вдруг вам что-то рассказывали или упоминали. Ну знаете, всякое бывает, — отозвался Серый. — Саша, ты хочешь обратно маркер?
— Нет, спасибо, уступлю подиум тебе, — ответила она и направилась к дивану. Слева от Кати сидел Витек, справа — Мишка. Места, чтобы втиснуться между кем-то из них не слишком очевидным образом, не осталось. Саша села с краю, слева от Вити.
— Пройдемся по очевидному, — снова заговорил Серый и быстро застрочил по свободной части доски.
«Лера: ревность.
Андрей: неразделенная любовь
Оля: диплом
Вика: препараты».
— Серый, ты совсем крышей поехал? — у Андрея, похоже, как и у Саши, не осталось сил на то, чтобы душить каждого, кто брякнет глупость или гадость. — Я ее любил.