Будто прочтя ее мысли, снова заговорила Оля.
— Слушайте, почему мы все настолько уверены, что Карину не убил кто-то другой? — Ее голос звучал устало и чуть раздраженно. — Ей же никто не запрещал иметь других друзей и знакомых. Мы не были в курсе, что она принимала наркотики. Кто знает, чего еще мы о ней не знали? В общем, вы как хотите, а мне надоела эта бессмысленная трата времени. Пойду пройдусь, пока еще не совсем стемнело.
— С ума сошла одна на улицу переться? — миролюбиво хмыкнул Серый. — Давай, я тебе компанию составлю.
Саша проводила их взглядом. Необычная какая пара. Впрочем, Серый всегда был защитником. Сдержанным, скромным, порой даже — стеснительным, но защитником. А уж кого защищать: Витьку от его неловкостей в общении с девушками, Сашу, Олю или еще кого — без разницы.
— Я пойду у себя в комнате полежу. Голова разболелась, — пробормотала Лера. — Надеюсь, что это все как-то разрешится и нас выпустят, потому что, эй, вы, вы же слышите, да? У меня дети так надолго без меня еще никогда не оставались! Три ребенка будут страдать из-за вашей одержимости найти убийцу давно мертвой девушки!
Саша стиснула зубы, вспоминая совсем недавние слова Лерки о том, как она «любила Кариночку». Черта-с-два. Своя рубашка ближе к телу. Какое Лере дело теперь до Карины? У нее муж, дети. Могла бы уйти пешком отсюда — ушла бы и не оглянулась бы. В конце концов, уж Лерке тот диплом, до защиты которого она бы без Карины просто не дожила в академическом смысле, никаким боком не пригодился. Выскочила замуж она быстро и, судя по всему, почти не работала после этого. Три ребенка подряд, какая уж тут работа?
* * *
Остаток дня прошел для Саши в каком-то тумане. Они что-то еще обсуждали, строили какие-то предположения, без конца и начала изучали расписанные на магнитной доске хронологию и мотивы. Но сводилось все к двум возможностям: либо кто-то вспомнит какую-то деталь, позволяющую вывести преступника на чистую воду, либо у преступника сдадут нервы. Либо они так и останутся ни с чем. Судя по тому, как продвигалось их «расследование», шансы на первое и на второе стремились к нулю. Голос тоже затих и никак себя не проявлял. Саше было очень интересно: отпустит ли он их всех, если все так и останется неопределенно?
Саше казалось, что она окончательно потеряла хватку, потому что даже для себя, бездоказательно, исключительно по ощущениям, не могла определить главного подозреваемого.
Если убийство было совершено по неосторожности, то на первое место выходили Лера и Андрей. Но ни он, ни она не тянули на людей, способных долго держать произошедшее в тайне. Если имел место расчет, то список расширялся. И Вика, и Оля, и Катя, и Мишка, и Серый, и Витек вполне смогли бы, на взгляд Саши, хладнокровно — или относительно хладнокровно убить. Но убийца слишком многое пустил на самотек, слишком сильно положился на удачу. А если бы на этаже был кто-то из соседей? А если бы Карина упала более удачно? Серый, Оля, Мишка, Вика или Катя наверняка подошли бы к убийству с большей расчетливостью и с большей же осторожностью. Да и мотив у них всех был слабоват. Да, Мишка или Вика могли бы рассчитывать на то, что родители найдут им хороших адвокатов или просто подкупят следователя или судью. Пожалуй, Катю тоже в этом смысле смогли бы подстраховать, хотя Саша сильно сомневалась, что подруга бы стала на подобное рассчитывать. Она была слишком самостоятельной и самодостаточной, чтобы прятаться в случае чего за родителей. С Витей история была мутной. Мотив, опять-таки, недотягивал, хотя, пожалуй, именно Витя был из тех, кому могло бы чуть-чуть не хватить расчетливости. Иными словами, либо метод не подходил, либо мотив не тянул, либо еще что-то не сходилось.
Саша ругала себя и расстраивалась, но понимала, что, наверное, слишком многого от себя хочет. Ее журналистские расследования чаще подразумевали сбор информации. В их случае всю объективную информацию уже собрал за нее тот, кто скрывался за программой искажения голоса. Да и психологическими приемами он владел куда лучше, чем она. Тупик. Возможно, и Голос тоже зашел в тупик, раз так давно молчит? И что теперь? Их заставят сидеть здесь, пока не кончатся запасы еды и они просто не умрут от голода? Или пока кто-то из родни не хватится родственников? Саша ненавидела это ощущение беспомощности, это отвратительное понимание, что от нее абсолютно ничего не зависит.