— Почему ты это не озвучил во время разговора? — спросила Саша. — Я помню, ты еще уточнял у меня, кто из нас тогда же стажировался в той же компании. То есть, ты не только сейчас вспомнил.
— Хотел сначала с ней поговорить. Мало ли, вдруг я перепутал что. Или она что-то другое скрывала. Ну, не знаю, побоялась, что была одной из последних, видевших Карину живой… — Ромка развел руками нервно рассмеялся.
— Да, отлично вы поговорили, — пробормотал Андрей, из которого, похоже, за прошедшие два дня все желание кидаться на окружающих выветрилось. Может, сил не осталось. Так или иначе, он не пытался сейчас что-то сделать с Олей, тогда как в первый вечер вел себя куда агрессивнее в намного менее однозначных условиях. А, возможно, он испытывал облегчение, что все, наконец-то, разрешилось.
— Ну, у этого есть положительная сторона. — Ромка поставил бутылку на столешницу, подошел к остальным и плюхнулся на диван рядом с Сашей, подальше от Оли. — У вас теперь есть непреложные доказательства виновности Оли.
— А мне так хотелось верить, что это все — дурацкая шутка. — Лера сокрушенно вздохнула.
— Вторая положительная сторона, — перебил ее Ромка. — Теперь мы больше не подозреваем друг друга.
— Оль, я вот только не понимаю все, — заметил Серый. — Ты же могла не признаваться. Чего ты с ножом кинулась? Твое слово против Роминого. Кто там что вспомнит спустя восемь лет-то?
Оля пожала плечами.
— Тебе бы на мозги так двое суток капали обсуждениями, подозрениями, допросами… Вот только, Катрин, вас с Мишей и Костей не смущает, что вы фактически похитили восьмерых человек? Мы на вас в суд подать можем.
— А кто-то хочет подать на нас в суд? — ровно поинтересовалась Катя, обводя присутствующих взглядом и задерживая глаза на каждом из них на секунду-две. — Нам действительно жаль, что пришлось прибегнуть к такому травмирующему методу. Но мы очень хотели справедливости и правды для Карины. Я понимаю, что у каждого тут, кроме Ромы, как сам он сказал, были причины ей завидовать, недолюбливать ее. Но она была нашим другом. И не заслуживала такой ранней и бессмысленной смерти. Неужели вы со мной не согласны?
— Не заслуживала, — немедленно согласился Андрей, после чего Саша и большинство остальных его поддержали. Вика с Лерой выглядели не настолько убежденными, но, в конечном итоге, тоже кивнули.
— Вика, а тебя не смущает, что я о наркотиках могу рассказать, а? — предприняла попытку перетащить ее на свою сторону Олю, но Миша пресек попытку на корню.
— А поверит тебе кто? У нас была цель — найти убийцу Карины. Ворошить прошлое Вики в наши планы не входило и не входит. Теперь нас интересуешь только ты. Все видеозаписи, не относящиеся к делу мы сотрем, — заверил он Вику, да и всех остальных. — А с тебя Оля — признательные показания. В письменной форме. Сейчас мы тебя обеспечим материалами. Признаешься во всем честно — забудем о покушении на Ромку. Ром, ты ж не в обиде?
Ромыч только рукой махнул, мол, пользуйтесь таким удачным стечением обстоятельств, как вам удобно.
Оля мрачно посмотрела на них, но послушно взялась за ручку, когда Мишка притащил все необходимое.
— Никак иначе мы договориться не можем? — со вздохом спросила она прежде, чем начать писать. — Я как Стасику расскажу правду? Он почему должен страдать? Ему пять лет — он же все равно ничего не поймет, зато вырастет с клеймом матери-убийцы.
— А ты о Стасике думала, когда Ромку убить пыталась? — внезапно поинтересовалась Вика. Видимо, на себя и на свою дочку примерила. Примерила — и осталась недовольна.
— Не хотела бы я быть дочерью такой матери, — тихо сказала Лера. — Сыну без тебя лучше будет.
— Лер, ну ты-то куда? Ну сама же мать… — На глазах Оли выступили слезы, но Саша им не особенно верила.
— Я бы никогда не смогла никого убить, — непривычно твердо и жестко припечатала Лера.
Оля опустила глаза и принялась строчить. Написанное перечитал каждый, и когда признательные показания оказались одобрены всеми, Мишка унес ценный документ к себе. Возражать никто не стал.