— Если Леру перемкнуло, то это не их вина, — продолжала настаивать Саша.
— Если Катя с Мишей забыли, то я напомню, что у Леры в роду были психические заболевания. Просто нам не удалось получить доступ к медицинским картам, — раздался голос Кости, который со стоном садился в центре комнаты. — Так что с чем именно лежали ее мать и тетка в психушке, тут возможны самые разные варианты, вплоть до весьма пугающих.
— Да, это действительно так. Только, если подумать, конструкция с пистолетом для Леры все равно сложноватой выглядит, — заметила Катя и сменила тему. — Ты давно в себя пришел, Костя?
— Когда Андрей с Сашей стали выяснять, чья вина неадекватность Леры. Все дерьмово или еще не очень?
— Смотря что она с нами дальше собирается делать. Если это она, — пожав плечами, сказала Катя. — Из плюсов — тут тепло, но недушно. Из минусов — отсюда, похоже, не так просто выбраться.
Рядом с Костей застонал приходящий в себя Ромка. Пока все остальные вводили их обоих в курс дела, Катя молчала и думала, пытаясь сложить одно с другим. Вспомнилось, как Лера хваталась за горло за несколько секунд до того, как Катя и, видимо, остальные потеряли сознание. Ей не хватало воздуха. Она не могла дышать. Специальный спектакль? Лично для Кати? Или остальные тоже успели запомнить? Кто-то в тот момент уже шел к двери. Кто-то, вероятно, потерял сознание раньше. Но это же непредсказуемые вещи. Заранее спрогнозировать, как быстро на кого подействует препарат — любой, можно только четко рассчитав дозировку. Даже если убийца и мог провести сами расчеты, на практике дать каждому нужную дозу в реальных условиях у него бы вряд ли получилось.
«Хорошо. Если исходить из того, что это был спектакль для введения в заблуждение — кого угодно, кто еще не начал терять сознание, то тут все ясно. А если нет. Если Лере действительно было плохо? Удушье. Сознание не так теряют. Засыпают тоже иначе. Аллергия на снотворное или на что-то еще в торте?»
Лера страдала аллергией на орехи. Катя это знала и учла, когда заказывала торты для их встречи. В этих тортах не было орехов. Мог ли кто-то специально добавить их в торт? Об аллергии Леры знали все, включая Костю. Но если ей и правда в торт запихнули орехи, то это точно значило, что кто-то готовился заранее. Заранее подготовиться могли только двое — Костя и Миша. Или же кто-то, кому Костя или Миша что-то рассказали, не сообщив об этом Кате. Она не понимала, с чего бы кому-то из них это делать, но полностью исключить такой вариант не решалась. И такой аргумент легко разбился бы о предположение, что кто-то возил с собой орехи «пожевать в дороге». При сильное аллергии — а у Леры была сильная — жертве хватило бы и одного орешка.
— Если убийца сейчас находится среди нас, то у него, как минимум, должен быть с собой ключ. В противном случае, он бы не смог нас тут запереть, — ворвался голос Саши в ее размышления. — И выбросить ключ он тоже не смог бы: иначе как он потом сам отсюда выйдет?
Катя вскинула голову. Слова Саши имели смысл.
— Что ж, выворачиваем все имеющие карманы, друзья, — объявил Миша.
— Может, еще догола раздеться? — огрызнулся Андрей.
— Думаете, он стал бы держать у себя ключ? Скорее уж, подсунул бы кому-то другому, — возразила Катя, но поспешила добавить: — Это, однако, не значит, что ключ не нужно искать. Просто я бы не стала рассматривать его обнаружение у кого-либо как однозначное доказательство вины. Скорее уж, наоборот.
— А еще ключ можно подсунуть, чтобы поиграться с нами, — добавил Костя. — Если эта дверь открывает и снаружи, и изнутри.
— Богатейшая у вас фантазия, ребят, — хмыкнул Андрей. — Вы полагаете, в темноте есть смысл разбираться? Мы друг друга толком не видим.
— Окей, значит, обыск. Ощупываем друг друга, — развела руками Саша. — Мы с Катей обыщем друг друга. Идет? Или кто-то продолжает опасаться нашего сговора?
— Я тоже могу обыскать Катю. — В голосе Миши послышался смешок.