— И нас еще больше заподозрят в сговоре, — фыркнула Катя. — Короче, Андрей, если тебе так надо лично убедиться — ощупывай меня сам. Я не стеснительная.
В любой другой ситуации желающий ее пощупать — независимо от целей — без ее на то согласия получил бы локтем в живот или коленкой по особо чувствительному месту. Просто из принципа. В плане физического дискомфорта или моральных метаний ее это действительно мало волновало.
— Забавно, — тихо проговорил Миша, выуживая из внутреннего кармана пиджака Андрея ключ. — По твоей теории, Катя, Андрей у нас точно невиновен.
— Вашу мать! Откуда?!
— Или он исходил из того, что ты именно что-то подобное и подумаешь и сможешь убедить в этом остальных, — тихо сказал Костя.
— Да откуда у него вообще был ключ? У нас троих он мог быть. А остальные-то что? — возразила Катя.
— Дом никто не мешал исследовать. Ключ от подвального помещения я сам в двери оставлял, — буркнул Миша.
— Да черт бы вас всех побрал! Саш, ты им тоже веришь?
Саша молчала, глядя в пол. Катя знала — видела, — что она все еще в него влюблена. Глупой, юношеской влюбленностью, при которой сердце начинает бешено колотиться, стоит лишь увидеть объект любви. При которой ты непроизвольно краснеешь и теряешься, стоит тому, кого любишь, заговорить с тобой. С возрастом практически все обретают способность скрывать и слишком быстрое биение сердца, и смущение. Многие, такие, как Катя, вовсе теряют способность любить так искренне, честно и самозабвенно. А некоторые, как Саша, как и прежде, прячут свои чувства неумело, так что окружающие не замечают только в силу собственной ненаблюдательности или потому, что не хотят замечать. Карина не видела, потому что тогда ей бы пришлось увидеть и то, что Саша врет ей, говоря о несерьезности чувств к ней Андрея. Слышать такое от лучшей подруги… Карина при всей своей правильности, при всей жажде справедливости и природное доброте, во всех вопросах, касавшихся живых людей, была слабовата. Почти, как Катя. Только Катя не умела строить с ними отношения из-за своих сложностей с проявлением эмоции. Она могла видеть человека насквозь, но дружить с ним при этом — совсем другая история. Совсем не такая веселая. У Карины же не было проблемы в том, что касалось установления контакта, но в людях она совершенно не разбиралась. В том, что фактически из-за этого она и погибла, была какая-то жестокая ирония.
— Я не знаю, — наконец, выдохнула Саша. — И то, и другое выглядит логично. Ты эмоционален и не сдержан. Я не знаю, что творится у тебя в голове. Я бы хотела тебе верить. Я бы всем тут хотела верить. Но кто-то же убил остальных!
Она сидела рядом с Катей, и та чувствовала, как Саша дрожит. Катя не знала, как надолго еще хватит ее самообладания. Подруга действительно казалась очень спокойной после признания Оли. Вернее, спокойной в сравнении с тем, какой была в первый день тут. Однако это спокойствие появилось до того, как стало ясно, что среди них есть еще один убийца. И сколько трупов вообще способна выдержать далеко не самая крепкая психика?
— Давайте, проверим, подходит ли ключ. Для начала, — предложила Катя.
— Нет, погодите, — вмешался Рома, который все больше молчал, будто так же, как и Катя, что-то обдумывал. — Сперва нам надо определиться, что мы будем делать после того, как выйдем отсюда.
— Садимся в машину и уезжаем. Что тут думать? — отмахнулся Миша. — Андрея свяжем и оставим пока тут.
— Миш, а если это не он? — попыталась возразить Катя. — Какой смысл держать при себе ключ и подставляться? Ну?
— Я уже сказал, что по этому поводу думаю, Кать, — заметил Костя, и она поморщилась. Собственная проницательность стала для нее боком. Ты можешь хоть сто раз знать правду — попробуй убеди в ней окружающих, если они не хотят убеждаться.
Будто в подтверждение его слов Андрей вдруг кинулся на державшего ключ Мишу и попытался его вырвать. Завязалась драка, в которую в царившей вокруг темноте было крайне тяжело вмешаться.
— Да я тебя…! Отдай по-хорошему!
— Совсем сбрендил!
Ключ со звоном полетел куда-то в угол. За ним кинулась Саша и, подобрав его, спрятала в карман джинсов. Рома с Костей тем временем каким-то образом растащили ребят, а Костя для верности приложил Андрея ударом в челюсть.
— Готов. Пусть отдохнет в тишине и покое, — выдохнул он.