Саша отпрянула и смущенно улыбнулась, надеясь, что у нее на лице не написано ничего лишнего.
— Все в порядке? — Джон улыбнулся в ответ.
Видимо, с лицом все было не так идеально, как хотелось бы Саше.
— В полном. Солнце для меня уже жаркое становится, а я кремом намазаться забыла. Вот, бегу в комнату за ним, пока не сгорела окончательно, — быстро придумала она вполне правдивый ответ. И, в каком-то смысле, она действительно не солгала: о креме в самом деле пора было задуматься, если она не хотела обгореть.
— Слушай, не хочешь в аквапарк скататься? — внезапно предложил Джон. — Ну, то есть, вместе с твоей подругой, разумеется.
— Ой. — Саша махнула рукой. — Кейт после вчерашнего вечера очень раздражительная. Безопаснее ее не трогать. Давай, лучше мы вдвоем съездим. Я с удовольствием. Только переоденусь, вещи возьму и Кейт предупрежу. Дождешься меня внизу? И, кстати, в какой парк мы едем?
* * *
Где-то на уровне подсознания Саша подозревала, что ведет себя не очень умно, совсем не осторожно и крайне нехорошо по отношению к Кате. Сначала наорала, потом — сбежала, а теперь убегает еще дальше, оставив только записку и даже мобильник не взяв. Но ее откровенно переклинило. Она не представляла, что ей делать с Катиным чувством вины, которое она видела слишком явно, чтобы игнорировать, и о котором Катя не менее явно не желала нормально разговаривать. Они же решили, что с Джоном все, скорее всего, в порядке? Нельзя же бояться всех теней! Саша чувствовала, что ее несет, как бывало уносило раньше, но остановиться уже не могла.
Поэтому спустя двадцать минут, она спустилась в лобби в своих самых облегающих джинсовых шортах, белом топе с завязками на груди, шляпке и пляжной сумкой в руках. Кате она написала, что до вечера уезжает с Джоном в аквапарк, и даже оставила его название. Телефон она не взяла, с одной стороны, опасаясь, что Катя может попытаться ее остановить или просто вызвонить, если начнет беспокоиться; с другой, не желая, чтобы Косте смог легко их найти.
— Ты шикарна, — окинув ее с ног до головы долгим заинтересованным взглядом, заключил Джон. — Стой-ка. Момент.
С профессиональной камерой он не расставался и тут же сделал несколько фотографий Саши на диванчике в лобби. Позируя, Саша заметила, что на ресепшен сегодня дежурит тот же сотрудник, который регистрировал их с Катей. Она попыталась невзначай к нему приглядеться, но не смогла сделать никаких однозначных выводов. Она не увидела в его движениях и жестах ничего знакомого. Но Костя был мастером притворяться, да и не настолько хорошо она его знала. Саша снова ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине из-за накативших воспоминаний, и поспешила отвлечься, поторопив увлекшегося снимками Джона.
— Ну, мы идем? Идем? Ты говорил, там какой-то автобус ходит до парка. Мы на него не опоздаем?
Она подхватила его под руку и потащила к выходу из отеля. Джон рассмеялся и позволил ей это сделать.
У Саши уже много лет никого не было. Пожалуй, после окончания университета, смерти Карины, той неудачной беременности, понимания, что у нее с Андреем ничего не сложится, после этого всего никаких более-менее серьезных отношений Саша не заводила. Несколько поверхностных знакомств, из которых большинство не зашли дальше пары свиданий, — и на том все. Но это были попытки начать встречаться ради того, чтобы «что-то было», «как у людей». Так что неудивительно, что ничего не складывалось. Сейчас же она не строила долгосрочных планов. Пожалуй, она не строила планов дальше нынешнего вечера. И в этом состояли новизна и радость происходящего.
* * *
Джон был нежен, остроумен и галантен. За день они успели забраться на все самые страшные горки, так что Саша визжала от восторга и чувствовала, что с каждым головокружительным полетом и столкновением с водой ее по чуть-чуть отпускает. Страх и боль, которыми ее скручивало внутри не только после этой зимы, но и после тех, давних событий, постепенно исчезали. Она не понимала, как подобное может происходить всего-то от не слишком экстремальных развлечений, но факт оставался фактом. Возможно, просто пришло время. Не зря же говорят, что оно лечит. Хотя, в ее случае, время точно не торопилось ее вылечить.
Они пообедали сэндвичами в ресторане фастфуда с громким названием «Пиратская бухта», выпили кофе в местной «Косте», отполировали все это мороженым, воспользовались услугами обычного массажиста и массажным педикюром в исполнении каких-то беззубых рыбок, о которых Саша давно слышала, но так не разу не сподобилась опробовать на себе. То, что в какой-то момент, ближе к вечеру, Саша затащила Джона в один из пустовавших женских туалетов и заперла за ними дверь изнутри, стало лишь логичной кульминацией этого беззаботного дня. Секс в общественном туалете никогда не был пределом ее мечтаний, и Саша надеялась, что они все повторят в более романтичной обстановке, но даже если и нет, сейчас безумие, которое она не позволила бы себе даже в старших классах школы, казалось как нельзя более уместным. Тем более, что в старшей школе Саша тесно дружила с Кариной, а рядом с ней Саше всегда хотелось соответствовать высоким моральным нормам. Как выяснилось, до того пьедестала, на который сама же Саша Карину и поставила, погибшая подруга недотягивала, но то уже была совсем другая, очень грустная история. Саша не винила Карину ни в чем. Она вообще после событий зимы все меньше винила кого-то, кроме Кости, в чем бы то ни было. Даже обидные слова, брошенные Кате, она кричала, скорее, по инерции, от злости, не зная, что еще сказать, чтобы вытрясти подругу из ее нынешнего состояния, чем от искренней уверенности в ее вине перед ней. Вина, ошибки, оплошности, даже убийство, совершенное Олей по неосторожности и от страха — все меркло на фоне настоящего зла, которым Саша теперь считала Костю.