– И как это прикажете понимать? – без устали доставал всех хмельной Нефёдов – Не, ну, как, мать вашу? Объясните мне, туповатому и заторможенному олигарху, пожалуйста…. Так вас всех растак! Окошко приоткрыто? Приоткрыто! Снегу полмашины намело? Намело! Долбаная магнитола орёт на всю округу? Орёт! Не, что за дела? Так его…. Ольга! А почему я – такой пьяный? Кто там вопил и обещал намедни, что, мол: – «Весь процесс возьму в ежовые рукавицы! Всё выстрою – по лучшим мировым аналогам! И научу – Родину любить…». Кто, мать его, обещал – любить? Ничего не понимаю, так его…
– Любить обещала, врать не буду, – меланхолично сообщила Ольга. – Прямо сейчас готовая, со всем старанием и прилежанием. Типа – крепко упершись ладошками в капот джипа. Пусть Петруша изойдёт на похотливую слюну. Весь и сразу…. Так, блин, метель начинается, так её растак! Может, уже поедем, ребятишки? Типа – ради элементарной разумной целесообразности? В цивилизованный мир очень уж хочется попасть. Принять горячий душ, поужинать, выпить хорошего ликёра, перекурить, да и завалиться спать на белоснежных простынях…
Сели и поехали.
– Крепче за баранку держись шофёр! – бесшабашно и пьяно орал Нефёдов, демонстративно уверенно крутя руль во все стороны. – Чтобы не пришлось любимой плакать…. Ольга!
– Я!
– Назначаешься главным штурманом автомобильного пробега! Конечная точка маршрута – комфортабельное поместье Ненарадово!
– Есть! Польщена и прониклась…
– Не стоит благодарности, моё легкомысленное сердечко…. Командуй! То есть, веди болид по незнакомой трассе и регулярно подсказывай.
– Без проблем, мой отважный и непредсказуемый командор! Приближается нужный перекрёсток…. Точно! Уходим налево, как учил очкастый профессор, большой ценитель деревенского самогона…. Начинается крутой подъём. Газуй, газуй, недотёпа! Скоро въедем на холм…. Ага, вперёд! Газуй! Руль выворачивай! Ещё выворачивай…. А-а-а!!!
Внедорожник, выехав на вершину очередного холма, неожиданно попал передними колёсами на гололёд. Машину тут же завертело-закрутило и понесло…. Секунда-другая, и джип, напоследок утробно хрюкнув, вылетел в кювет, нещадно сбивая-срезая – по дороге – хлипкие сосёнки-ёлочки. Удар, второй, третий, перед глазами поплыли, стремительно расходясь в стороны, тёмно-бордовые круги, темнота…
Петька пришёл в сознание первым. В затылке беспардонно поселилась тупая и настойчивая боль. В висках назойливо – взбесившимся метрономом – стучало «второе» сердце. На коленях лежали (валялись, покоились, располагались?) осколки разбитых автомобильных стёкол.
«Полная непруха, однако», – ленивой мышкой проползла в совершенно пустой голове вялая мысль. – «То одно, то, понимаешь, другое…. Сперва заблудились практически на ровном месте. Теперь, вот, авария случилась, мать его…. Неспроста это всё. Ох, неспроста!».
Выяснилось, что машина, успешно промяв в молоденьком елово-сосновом лесу широкую просеку, встретилась бампером – видимо, на прощание – со стволом толстой рябины. Пётр, с трудом открыв перекореженную дверцу, вывалился наружу.
Кромешная темнота, резкий, неприятно-колючий ветер, холодный снег в лицо, кровь, лениво капающая из носа.
Петька, досадливо матерясь вполголоса, торопливо нашарил в кармане ментика фонарик, включил, щёлкнув кнопкой, и обомлел:
– Крови-то сколько! Мать моя, женщина усталая! Всё испещрено мелкими капельками…. Или, может, это и не кровь вовсе? Сюрреализм и импрессионизм в одном флаконе, не иначе…
Всё вокруг (всё, без преувеличений!) – крыша автомобиля, близлежащие сугробы и э-э-э…. В общем, ничего другого рядом и не наблюдалось. Короче говоря, крыша машины и снег – рядом с ней – были щедро (щедрей и не бывает!) усеяны спелыми ягодами рябины, упавшими с веток дерева. Очевидно, от сильного удара капота внедорожника о древесный ствол.
Спутники пришли в себя самостоятельно и скоро тоже выбрались из джипа, отплевываясь – соплями и кровью – во все стороны и жалобно постанывая.
– Вот же, профессор хренов! Морда гадкая и скользкая! – от души возмущалась Ольга – Накаркал, сволочь прозорливая…. Мол, не гоните без меры, мальчики и девочки! Где он, интересно, девочек нашёл, урод очкастый?
– Конец моему верному Росинанту, – печально констатировал Нефёдов, нежно поглаживая помятый бок автомобиля. – Не заводится, естественно. Помер, наверное…. Что будем делать, соратники?
Вопрос был – риторическим изначально. Километрах в трёх-четырёх – под холмом – ласково подмигивали-подмаргивали светло-жёлтые огоньки деревушки Шадрино.
– К жилью надо идти! – решительно объявила Ольга. – Чего, спрашивается, тут ловить? Простуду хроническую? Устойчивый насморк? Гнойную ангину? Пардон, но – не нуждаюсь! Мобильная связь так и не восстановилась? Понятное дело, сильнейшие сезонные магнитные аномалии, так их всех…. Ну, вперёд, храбрые шевалье и эсквайры?