Ночь прошла ужасно. Серёга напился. Боль мешала ему уснуть, паника накатила с новой силой. Он то кричал, что это он во всём виноват, то просил его не бросать. Как будто бы я мог это сделать. Обещал, что больше никогда не уедет из города. Хватался за ногу, бил руками по полу палатки. А я мечтал поспать. Хотя бы немного. Хотя бы пару часов перед рассветом.
К утру, словно бы насмехаясь, метель разыгралась снова. Не вышло как в наивных фильмах, где утром после дождя или снегопада, светлеет небо, даруя новую надежду. Тучи хмурились пуще, костёр, который я оставил, покуда дремал, завалило окончательно. Завтракали всё тем же стеклом из пресного теста, которое едва удерживали непослушные от мороза пальцы. Чая не было. Были остатки коньяка.
Собирал лагерь я примерно два часа. Был выбор – ждать здесь, или двигаться дальше. Температура в палатке, по сути, мало чем отличалась от той, что была на улице. Продолжать сидеть на одном месте, означало бы что мы просто медленно замерзнем.
– Сань… Сань, не бросай меня, а? – завел ночную песню Серёга, так что у меня с первых слов свело челюсть, как будто я глотнул уксуса.
– Завязывай. Я похож на того, кто друга с холоду подохнуть бросит?
– Я же знаю, что я тебя назад тяну… Сейчас, в таком пиздеце, даже здоровый и тот шансы выбраться прикинет, а со мной… Сань, ты меня всё равно не бросай… Я не хочу умирать… Понимаешь? Я не хочу…
– Приткнись уже! Помирать он надумал! – я рявкнул на Серёгу, сам удивившись нахлынувшей бессильной злобе и ярости, – Я тебе сейчас так умру, что вторую ногу сломаю, ты понял? Я, блять, сутки его на себе тащу, не чувствую ни ног, ни пальцев, а он помирать надумал! Хуй тебе, понял?
Серёга заткнулся. Пусть подобный выпад в сторону товарища, возможно, был жесток, но нужного результата я добился. Мне нужна была тишина. Мне нужна была возможность что-то делать, без отвлекающих факторов, при том, что силы меня и так оставляли.
Впрягшись в верёвку я вновь достал из-за пазухи компас. Хрен мне, а ни ориентир. По такой погоде дальность видимости была от силы метров десять-пятнадцать. Попробовать выдерживать азимут – единственное, что оставалось.
Серёга со вчера стал тяжелей. Тяжелей стало всё. И рюкзак, и палатка, и руки, и ноги. Каждый шаг являлся победой. Над собой, над обстоятельствами. Снег летел в лицо. Я ненавидел снег. Серёга мёрз.
Мне пришлось отдать ему третью и последнюю бутылку коньяка. Пил он молча. После нашей утренней перепалки он вообще предпочитал молчать. Пил и молчал. Пытался курить. Не знаю, что он там делал у меня за спиной. Я просто упрямо шёл вперёд. Сверялся с компасом. И шёл дальше. Шаг за шагом. Пока не понял, что окончательно сбился с пути. Лес вокруг выглядел одинаково. Снежная мельтешь не позволяла толком смотреть вперёд. Я уже не верил компасу. Не верил себе. Не верил в то, что мы выберемся. Я просто шёл. Потому что остановиться – означало погибнуть. Обоим.
Спустя несколько часов мы остановилась на привал. Серёга дрожал. Сжимал в руках почти пустую бутылку коньяка. Костер не получался, пальцы не слушались. Тепла не было. Как и надежды.
Я сгрыз несколько замерзших галет. Выкурил сигарету. И двинулся дальше. Выбора у меня не было так же.
К вечеру я уже смирился. Я знал, что эту ночь мы не переживём. Снег продолжал падать. Мы утопали, вязли в нём. Пытаться разбить лагерь было бесполезно. Всё было бесполезно. Зря я орал на Серёгу. Он был прав. За исключением одной неточности. Не он здесь умрёт, а мы.
Идти дальше было невозможно. Но я продолжал. Просто потому, что это было единственное, что я мог сейчас делать. Видимо, я был ещё не готов сесть под ближайшее дерево и просто заснуть. Возможно, эта мысль придёт ко мне, когда окончательно стемнеет.
Внезапно, продолжая своё упрямо-баранье шествие, я осознал, что деревья перед нами начали расступаться. Дорога? Пронзившая сознание мысль словно налила тело огнём. Я пошёл быстрее. Нетерпеливо, спотыкаясь, но продолжая двигаться к заветной цели.
Железка! Конечно же это должна быть железка, значит я не сбился. Отсюда оставалось только найти путь до станции, и… Почувствовав, что земля под ногами уходит куда-то склоном вниз, я начал сомневаться – ЖД насыпь должна, наоборот, подниматься.