– А вот сложно, – качает головой, – тебе ещё не позвони, когда хочешь. Ты у нас деловая, занятая, вечно торопишься, бежишь куда-то… Поэтому и не пропускаю звонки.
– То есть теперь я виновата?
– А кто? Я, что ли?
– Отлично! И как я не поняла? – хлопаю себя ладонью по лбу. – Весь посёлок в курсе моей личной жизни только потому, что я звоню не вовремя. Замечательно, – бурчу себе под нос, топая на кухню.
– Мань, не бери в голову. – Голос дедушки доносится из соседней комнаты. – Поболтают и забудут.
– Зоя не забудет, – разговариваю сама с собой полушёпотом. – Уверена, она не забыла, как утащила все мои вещи, пока класс был на физкультуре, а потом я нашла их в мусорке у дверей школы.
И как сегодня не припомнила при встрече – удивительно. Больше в этот магазин не пойду. Лучше потратить полчаса, но закупиться в другом.
Вспоминая свой поход за продуктами, неосознанно тянусь ладонью к правому боку. Слегка придавив кожу, ощущаю саднящую боль, а подняв край свитера, вижу потемневшее пятно, которое завтра станет синяком. Открываю верхний ящик комода, который дедушка по-прежнему использует для хранения лекарств, и нахожу подходящую по показаниям мазь. Щедро натираю ушиб, постанывая от боли, и мысленно ругаю Сказочника, который был невнимателен за рулём.
В одном он прав: одежда и обувь неподходящие. Высокие каблуки неустойчивы на скользкой, укатанной дороге. Благо мужчина успел среагировать и вовремя остановиться, а то прокатилась бы с ветерком на капоте машины, костей бы потом не собрала.
В который раз за день вспоминаю его лицо, силясь представить без бороды, и не понимаю, кто предстал передо мной. Перебрав всех знакомых мужчин его возраста, не нашла ничего похожего, отчего прихожу к выводу – приезжий. Охотников здесь всегда достаточно: приехал-уехал – никто не вспомнит. Но Сказочник, кажется, здесь не впервые, а одежда указывает на городского жителя. Не из дешёвых, брендовая, качественная и хорошо узнаваемая, если периодически прохаживаешься по торговым центрам. Мы с Кристиной ищем что-то поскромнее, но не отказываем себе в удовольствии поглазеть, удивляясь ценникам на, казалось бы, обычные вещи.
Заглядываю в комнату, где на диване посапывает дедушка. Укрываю, забирая пульт и выключая телевизор, а затем иду в свою комнату.
Устала. Перелёт, рыхлый сон в самолёте, пересадка и дорога домой, беготня весь день. Да и разница во времени даёт о себе знать, нарушая привычный режим организма. Переворачиваюсь и охаю, ощутив боль. Весёлая ночка мне предстоит. Проверяю сообщения и звонки, которых накопилось немало, уделяя внимание письму от Власова, в котором он требует, чтобы я вернулась через неделю и не забывала достучаться до Мельникова. С удивлением отмечаю, что абонент, то есть глава «МельникГрупп» появлялся в сети час назад, но, набрав номер, слышу привычное «недоступен». Не суждено мне связаться с мужчиной, поэтому просто дождёмся окончания аукциона и подписания контракта. Что-то мне подсказывает, что Власов зря паникует, думая о худшем. Некоторое время ворочаюсь, но усталость берёт верх, и я проваливаюсь в сон.
Так крепко сплю, что когда ощущаю прикосновение к плечу, отмахиваюсь, желая понежиться в постели и порадоваться неожиданному отпуску не по своему желанию. Но вспоминаю о состоянии деда и резко поднимаюсь, хватаясь за бок.
– Тихо-тихо. – Дедушка ласково гладит по плечу, успокаивая мой взбесившийся организм. – Это я.
– Что-то случилось? – тру глаза, осматривая деда. – Зачем так рано разбудил?
– Рано? Обед уже.
Бросив взгляд на часы, понимаю, что он прав, но мне кажется, что я только закрыла глаза, а меня уже подняли. Потираю ушибленное вчера место и тихонько стону.
– Манюнь, что такое? – Родной человек встревоженно меня осматривает, а затем приподнимает край пижамы и присвистывает. – Это тебя в Москве, что ли, так? Кто? Почему? – сыплются вопросы, пока дедушка вертит меня, осматривая заодно и спину.
– Это меня Сказочник так… – бурчу под нос, сползая с кровати и шаря в поисках тапочек.
– Кто?!
– Мужик какой-то вчера перед магазином наехал. Ну как наехал, чуть в бок подтолкнул и вот, – показываю пальцем на бордовый синяк.
– Кто такой? – Дед выпрямляется, принимая боевую стойку. Даже о недомогании забыл, когда речь зашла обо мне.
– Не знаю, – развожу руками и иду в ванную. – Сказочник какой-то. – Не закрывая дверь, чищу зубы и умываюсь. – Неместный точно. Наверное, из заезжих. Охотник, а может, просто ценитель природы или фотограф. Нива у него, тёмно-синяя. Номера наши.