Пистолет выплюнул маленькое сизое облачко дыма, из которого вырвалось несколько грамм смертельного металла. Пуля пролетела короткое расстояние от дула до лба Инессы прямо у меня на глазах, а затем, едва коснувшись её кожи, пробурила маленькую дырочку и исчезла внутри черепа.
Всё, дело сделано, все спасены, все друзья живы, я цел и сравнительно невредим, а враг повержен и мёртв. Но с этим выстрелом я почувствовал, как внутри меня что-то лопнуло и оборвалось, что-то хорошее и светлое, и я этого лишился раз и навсегда. Каждый платит свою цену и несёт только свой груз, всего на нанограмм меньший для того, чтобы сломать тебе позвоночник и размазать своим весом по земле. Ни больше, ни меньше.
Они снесли меня по инерции, врезавшись в мои ноги прямо в полёте. Мне вывернуло правое колено, тут же вспыхнувшее сильной болью, а потом меня снесло на несколько метров в сторону. Пистолет вырвался из руки и упал где-то за километр от меня, но, как я понимал, теперь он мне больше не нужен, ведь самый главный Риппер мёртв, и его прислужники только действуют по инерции — ведь нельзя же прервать свой прыжок, когда Вы уже находитесь в воздухе, ведь так? Но почему тогда выражения их лиц нисколько не изменились? Почему они вскочили на ноги гораздо раньше меня, затем доковыляли до меня и схватили мёртвой хваткой мои руки и ноги?
— Эй, какого чёрта? — вскрикнул я. — Вы же должны были прийти в себя! Очнитесь!
С тем же успехом я мог бы твердить Луне, что ей нужно вращаться вокруг Земли в противоположную сторону. Мои слова не возымели над ними никакого эффекта, как об стенку горох.
Медицинские приборы вокруг дивана запищали, сигнализируя о том, что пациент успешно умер, но та, вместо этого, начала подыматься со своего места. Сначала поднялась вверх рука с воткнутой на сгибе локтевого сустава иглой от капельницы, затем приподнялась истекающая вонючей алой кровью голова. Вот поднялась вторая рука, после чего резко опустилась, схватила простынь и помогла подняться всему туловищу. Открылись помутневшие голубые глаза, нижняя челюсть невольно упала вниз, приоткрыв рот со стёртыми от времени зубами, расправились лёгкие, впуская внутрь тщедушного полумёртвого тела живительный кислород. Ноги съехали с дивана и уверенно встали на пол.
Инесса повернулась на диване, после чего, упёршись руками в его край, с отлично заметным мучительным усилием встала на пол и повернулась ко мне.
Я не верил своим глазам. Пуля её не остановила! Такого быть не может, хотя в своей жизни я уже один раз такое видал — с собственным братом, но там ситуация, как мне казалось, была совершенно другой. Или же RD действительно способен даже смерть отодвинуть на несколько мгновений подальше, продлив тем самым агонию?
— Я… жива? — жутко хриплым и очень слабым голосом произнесла Инесса.
Она ощупала себя, осторожно коснулась раны на лбу и даже засунула туда палец, но тут же высунула, предпочтя не рисковать и не играть с судьбой.
— Ты-ы-ы, — выдохнула она, уставившись на меня.
Одержимые по-прежнему крепко держали меня, разведя широко в стороны мои руки и ноги и тем самым подставляя мой незащищённый живот врагу. Я дёрнулся в сторону, но рипперы только удвоили свои усилия и развели мои руки ещё шире, так, что я почувствовал, что ещё немного — и мои связки порвутся.
Инесса сделала пару неуверенных шагов ко мне, после чего наклонилась и осмотрела моё лицо, затем шею, непременно ощупав каждый сантиметр кожи. Даже мой рот открыла и посмотрела на зубы.
— Ты лишил меня всего, — произнесла она, но это не прозвучало так, будто она была этим недовольна. Скорее, она просто признавала факт, вот и всё. — Девчонка выскочила у меня из рук!
— Свою надо иметь, — грубо ответил я.
— Своя у меня уже есть, она как раз держит сейчас тебя.
Опа, а я семейного сходства между ними и не заметил, проморгал, видимо. Но это что же получается, что Инесса управляет даже собственной дочерью и внуком? Хотя, судя по их виду, это — экстренная мера, поскольку больше у неё защитников не осталось, даже те бедолаги на улице не способны уже ни на что.
— А я так хотела повеселиться с твоим другом, — Инесса обнажила редкие зубы.
— Звучит пошловато, — заметил я.
— О, так ты у нас весельчак, да? — удивилась она. — Тогда посмотрим, как тебе понравится это…
Она нащупала мою рану на плече и, махом оторвав мне сразу три рукава (куртки, джемпера и рубашки), впилась пальцами прямо в дыру на коже. Я взвыл от боли — рана казалась мне не глубокой до этого, но тонкие жилистые пальцы Инессы проникали очень глубоко, раздвигая артерии и вены, разрывая мышцы и доставая до самых нервов. Когда она спустя секунду вытащила свои пальцы, кровь из раны брызнула на пол и стала довольно быстро вытекать наружу.