— Дело жизни и смерти, — начал я. — И я не шучу и не преувеличиваю. Сейчас продиктую тебе четыре фамилии, все они — самоубийцы, но на самом деле это не так. В общем, там довольно сложно всё, лучше при личной встрече объясню.
— Без проблем, — сообразил он. — И я должен буду выяснить, что между ними общего?
Ещё одно ценное качество в Роме — он очень умён. Иногда до такой степени, что я начинаю завидовать ему чёрной завистью.
— Именно. Всего я нашёл семерых подобных жертв, но их может быть больше.
— Ясно. Но почему ты позвонил мне? Сам не справишься?
— Нет, не успею. Проблема в том, что они в последние дни умирают поразительно часто, и пока я в одиночку разберусь со всем, может помереть половина города. Конечно, я сильно преувеличиваю, но смысл ты понял. Я пока параллельно проработаю остальных, а потом мы объединим наши сведения.
— Сделаем, — согласился он. Своеобразная точка невозвращения, после которой он точно возьмётся за работу и выполнит её в обязательном порядке. — Как быстро тебе нужны сведения?
— Чем раньше, тем лучше. Оптимальный вариант — сегодня вечером, но можно и ночью, я чувствую, всё равно спать не буду.
— Это сложно, — снова засомневался он.
Я вскинул в изумлении бровь.
Рома отказывается из-за того, что я поставил слишком узкие временные рамки? Я, конечно, понимаю, что он в своём наркоотделе далеко не прохлаждается, но до этого он никогда не отказывался от сделки.
— Придётся вернуть пару долгов, — продолжил он, и я расслабился. — Ещё что-нибудь?
— Да. Полиция этими делами не занимается, и, боюсь, им не понравится, если кто-то начнёт действовать за их спиной. Сомнения в компетентности и прочая чепуха.
— Господи, а то я не знаю, как мы работаем! — воскликнул Рома.
— И последнее — в этом деле замешаны какие-то сверхъестественные силы.
— Вроде Алексея? — в его голосе проскочили ледяные нотки.
— Пока не знаю, но это точно не он. У меня нет рабочей версии, только расплывчатое предположение, которое лучше я пока придержу при себе. В общем, копать начнёшь, сам всё увидишь.
— Хорошо, тогда я принимаюсь за работу.
Он отключился.
Что же, хоть на какую-то помощь я могу рассчитывать в этом деле. В прошлый раз мне помогали все, кто только может, но в этот раз у меня друзей под боком значительно меньше. Джона с его бандой почти не слышно, похоже, ушёл в подполье, хотя у меня есть его номер телефона на крайний случай. Семён ясно дал понять о своём намерении работать со мной в ближайшее время, пока он считает меня неадекватным. Рому я уже запряг в телегу, но чувствую, что он тоже быстро сойдёт с дистанции. Анны тоже нет в городе.
Я вздохнул — по ней я скучал больше всего, по её тёплому взгляду, по её улыбке, по запаху её кондиционера для её тёмно-красных волос. И по её способности к управлению огнём. В прошлый раз она не единожды спасла мою жизнь, дважды вытаскивала из очень серьёзных заварушек, и в самой последней её помощь оказалась неоценимой. Но из-за Наумова она тоже была вынуждена скрыться, поскольку он раскрыл в ней двойного агента. Хотя, экстренный канал связи с ней у меня тоже есть, но это значительно сложнее, чем сделать такую банальную вещь, как телефонный звонок тому же Джону. И не только по техническим причинам, если вспомнить мой последний разговор с Анной.
Задул ветер и швырнул мне в лицо целую пригоршню снега. Какой-то дворник восточной наружности громко и на чистом русском снова матерился на снег, который он этим утром уже успел убрать. С неба продолжало сыпать, и конца этому не было видно.
Я подошёл к нужному дому — один подъезд, девять этажей, макаровская планировка, придомовая территория огорожена забором, хотя пройти мог всё равно любой желающий. Элитная территория, но, к слову, на неё упало снега ничуть не меньше, чем в другие дворы. Позвонил по домофону.
Долгая пауза, после чего, наконец, подняли трубку и спросили серым голосом:
— Кто?
Мне тут же захотелось ляпнуть «свои», но я вовремя одёрнул себя. И спросил сам:
— Лаура Павловна?
— Да, а кто это?
— Это следователь Филипп Марлов, — представился я фальшивым именем. — Мы разговаривали сегодня по телефону по поводу Вашего мужа.