Что же, дело сделано, теперь нужно только ждать. Но я понятия не имею, когда придёт этот курьер, да и придёт ли? Типография — явно не то место, которое мне нужно. А другой номер маловероятно что окажется верным. И что теперь, мне действительно остаётся разве что сидеть здесь и ждать, пока не придёт этот посыльный? А если та женщина соврала о том, что передаст моё сообщение? А если она всё-таки передаст, но типография окажется не тем местом, и меня там тупо засмеют? Господи, да они же теперь знают, как меня зовут, и где я живу! А если правильный номер всё-таки первый? А что если Риппер уже давным-давно добрался до курьера и всех остальных, кто был на этом завязан? Проклятье! Одни «если», и я везде завишу от других людей. Ненавижу, когда подобное происходит! Предпочитаю, когда моя судьба находится только в моих руках.
Хотя, у меня есть ещё другой вариант, который можно попробовать самостоятельно. Самому найти Риппера и победить его. Безумие, конечно, но кто сказал, что у меня абсолютно нулевые шансы против него? Ах да, я сам же это и говорил, точно! Брехня, справлюсь! Нужно только понять, каким образом.
Глава 13
Меня всегда удивлял тот факт, что разные люди реагируют на стресс по-разному. Одни тут же прячут голову в песок, словно страус из детского мультика, другие делают вид, что ничего не произошло, и отрицают даже сам факт наличия у них стресса, а третьи — наоборот, активизируются, мобилизуют все силы. К слову, стресс одинаково плохо влияет на все три категории. Первые с ним ничего не делают, надеясь, что тот спокойно пройдёт мимо них, а в результате искренне удивляются, когда тот, таки набрав обороты, врезается в них на полной скорости. Вторые, которые игнорируют его, тоже надеются, что опасность их минует. Но здесь кроется подвох: из-за своей природы отрицания, они не видят опасности до тех пор, пока не станет уже слишком поздно, и поэтому стресс всегда застаёт их врасплох, в отличие от первых. И тогда они либо поддаются его влиянию, либо же пытаются бороться с ним. Люди третьей категории в обычной жизни представляют собой достаточно уныло зрелище — лентяи, разгильдяи и лодыри, которым нет дела ни до кого, кроме себя и собственного Эго (именно с большой буквы). Они расхлябаны, именно их называют тряпками женщины, они мягкотелы и поддаются любому влиянию. Но критическая ситуация словно бы сдувает с них всю мягкую и рыхлую оболочку, обнажая твёрдую как кремень основу, несгибаемую волю и необъяснимой силы упрямство. Конечно, людей делить строго на три категории невозможно, и каждый отдельно взятый человек сочетает в себе все три качества, естественно, с преобладанием той или иной стороны в определённых ситуациях.
Я искренне считаю, что во мне как раз преобладает именно третья категория, и я даже могу попытаться обосновать, почему. Во-первых, я заметил, что когда со мной творится такая хрень, как сейчас, я мало сплю, много ем, характер мой становится более жёстким, что мне далеко не всегда нравится. Я вообще забываю о собственном благополучии в мелких вещах вроде «не забыть почистить зубы» или же «надо бы пройти ежегодное обследование в больнице», целиком сосредотачиваясь на глобальных вещах. Например, на сохранности моей жизни. Ведь действительно, если меня в ближайшие два дня прикончат, то на фига мне знать, есть ли у меня отклонения работе желудка или нет, правильно? А вот если я останусь жив, то тогда-то я и смогу выспаться.
Вот примерно такие мысли и одолевали меня в данный момент, когда я под предлогом «я только на секунду закрою глаза» прилёг на диван.
Проснулся я через пару часов. Уже стемнело, но по часам вечер ещё только начинался. Самое правильное время для того, чтобы пошляться по всяким тюрьмам и психушкам в поисках парня, который бы смог мне объяснить, что же мне нужно делать, чтобы остаться в живых.
Конечно, я мог прямо спросить у Семёна, где держат его сына, но я заранее предчувствовал, чем закончится наш разговор. Семён бы снова начал катить на меня бочку, что я вместо заслуженного отдыха занимаюсь чёрт-его-знает-чем. Затем он поинтересуется, откуда я узнал про Артёма, и в результате по шапке настучат не только мне, но и ещё патологоанатому Игорю, который обмолвился о нём у Семёна за спиной, а потом ещё и Роме, который обошёл парочку запретов и заполучил личное дело Артёма специально по моей просьбе. После чего, опять же, Игорь и Рома приходят ко мне и дают мне по щам ещё раз, уже за то, что я их сдал.