Некогда ждать.
Я сорвался с места, шементом оделся и, каким-то образом застегнув сломанный замок на куртке, выскочил в подъезд. Нажал на кнопку лифта, но тот, судя по звуку, ехал с первого этажа — слишком долго, чтобы ждать, пока он поднимется на предпоследний, девятнадцатый этаж, и побежал по лестнице. Нос к носу столкнулся с Фаей Петровной, выкидывающей мусор.
— Здрасте, — выпалил я и пробежал мимо.
— Опять он куда-то несётся, — проворчала она, словно догадалась, что я опаздываю на очередную попойку. — И от него снова какой-то дрянью несёт.
Я обиделся на «дрянь», но бурбон, глоточек которого я хлебнул перед выходом, и впрямь был дешёвкой. Но на дорогой у меня не было денег.
Надо будет купить жвачку что ли.
Адрес последней жертвы у меня был, я договорился с его женой встретиться именно у них дома, но до назначенной встречи было ещё часа три. Я надеялся, что его вдова будет дома, её должны были отпустить по такому случаю с работы. Хотя, конечно, не факт.
На улице всё ещё шёл снег, когда я вылез наконец из маршрутки и смог проветриться — на меня непрерывно в ней косились и старались сесть подальше. Рана на скуле, явно от чьего-то кулака, лёгкий запах перегара изо рта, лица бритва не касалась уже пару дней — видок у меня и вправду был не супер, хорошо хоть куртка не воняла жжёной пластмассой, как это было в прошлый раз после встречи с Алексеем. Даже не знаю, как на меня отреагирует вдова, когда увидит. Хорошо если просто пошлёт куда подальше.
Я решил, что помощь мне точно не помешает, поэтому достал мобильник и набрал номер моего старого друга. Он ответил сразу же:
— Привет, Колян. Что, как дела?
— Здорово, Ром. Дел по самые гланды, собственно, поэтому я тебе и звоню. Нужна твоя помощь.
— Ну не знаю, братан, — тут же замямлил он. — Я сейчас на работе, тоже занят изрядно…
Вот так всегда с ним. Стоит попросить его о помощи, как он тут же закочевряжится и постарается любым способом отмазаться. Но, ему на беду, я знал, как нужно правильно с ним разговаривать, чтобы добиться того, чего хочешь.
— Буду должен, — произнёс я заветную фразу и задержал дыхание, чтобы не сглазить.
Рома на другом конце вздохнул и согласился:
— Ладно, но за тобой и так ещё должок, с того склада в Ломоносове, помнишь.
Он не спрашивал, а утверждал. Блин, я надеялся, что он это не упомянёт. Я по уши в долгах, но хорошо хоть ему я должен только услугу, а не деньги. Правда, понятия не имею, как я с ним расплачиваться буду.
Да, вот такой у меня друг — забесплатно ничего никогда не делает, всегда предлагает бартер, либо же работает в долг. К слову, память у него зашибись какая, ему не надо записывать или заучивать, кто, что и сколько ему должен — он с непринуждённой лёгкостью и, как правило, в самый неподходящий момент может напомнить о непогашенном долге. Именно поэтому у него друзей почти и нету, одни только деловые партнёры. Но при всём при этом подобные сделки для него — святое, он никогда на моей памяти не нарушал данных им обещаний, даже негласных, всё всегда выполнял честно и по возможности вовремя. За это я его ценю больше, чем многих других моих приятелей и знакомых, вместе взятых.
— Дело жизни и смерти, — начал я. — И я не шучу и не преувеличиваю. Сейчас продиктую тебе четыре фамилии, все они — самоубийцы, но на самом деле это не так. В общем, там довольно сложно всё, лучше при личной встрече объясню.
— Без проблем, — сообразил он. — И я должен буду выяснить, что между ними общего?
Ещё одно ценное качество в Роме — он очень умён. Иногда до такой степени, что я начинаю завидовать ему чёрной завистью.
— Именно. Всего я нашёл семерых подобных жертв, но их может быть больше.
— Ясно. Но почему ты позвонил мне? Сам не справишься?
— Нет, не успею. Проблема в том, что они в последние дни умирают поразительно часто, и пока я в одиночку разберусь со всем, может помереть половина города. Конечно, я сильно преувеличиваю, но смысл ты понял. Я пока параллельно проработаю остальных, а потом мы объединим наши сведения.
— Сделаем, — согласился он. Своеобразная точка невозвращения, после которой он точно возьмётся за работу и выполнит её в обязательном порядке. — Как быстро тебе нужны сведения?
— Чем раньше, тем лучше. Оптимальный вариант — сегодня вечером, но можно и ночью, я чувствую, всё равно спать не буду.
— Это сложно, — снова засомневался он.
Я вскинул в изумлении бровь.
Рома отказывается из-за того, что я поставил слишком узкие временные рамки? Я, конечно, понимаю, что он в своём наркоотделе далеко не прохлаждается, но до этого он никогда не отказывался от сделки.
— Придётся вернуть пару долгов, — продолжил он, и я расслабился. — Ещё что-нибудь?
— Да. Полиция этими делами не занимается, и, боюсь, им не понравится, если кто-то начнёт действовать за их спиной. Сомнения в компетентности и прочая чепуха.
— Господи, а то я не знаю, как мы работаем! — воскликнул Рома.
— И последнее — в этом деле замешаны какие-то сверхъестественные силы.
— Вроде Алексея? — в его голосе проскочили ледяные нотки.
— Пока не знаю, но это точно не он. У меня нет рабочей версии, только расплывчатое предположение, которое лучше я пока придержу при себе. В общем, копать начнёшь, сам всё увидишь.
— Хорошо, тогда я принимаюсь за работу.
Он отключился.
Что же, хоть на какую-то помощь я могу рассчитывать в этом деле. В прошлый раз мне помогали все, кто только может, но в этот раз у меня друзей под боком значительно меньше. Джона с его бандой почти не слышно, похоже, ушёл в подполье, хотя у меня есть его номер телефона на крайний случай. Семён ясно дал понять о своём намерении работать со мной в ближайшее время, пока он считает меня неадекватным. Рому я уже запряг в телегу, но чувствую, что он тоже быстро сойдёт с дистанции. Анны тоже нет в городе.
Я вздохнул — по ней я скучал больше всего, по её тёплому взгляду, по её улыбке, по запаху её кондиционера для её тёмно-красных волос. И по её способности к управлению огнём. В прошлый раз она не единожды спасла мою жизнь, дважды вытаскивала из очень серьёзных заварушек, и в самой последней её помощь оказалась неоценимой. Но из-за Наумова она тоже была вынуждена скрыться, поскольку он раскрыл в ней двойного агента. Хотя, экстренный канал связи с ней у меня тоже есть, но это значительно сложнее, чем сделать такую банальную вещь, как телефонный звонок тому же Джону. И не только по техническим причинам, если вспомнить мой последний разговор с Анной.
Задул ветер и швырнул мне в лицо целую пригоршню снега. Какой-то дворник восточной наружности громко и на чистом русском снова матерился на снег, который он этим утром уже успел убрать. С неба продолжало сыпать, и конца этому не было видно.
Я подошёл к нужному дому — один подъезд, девять этажей, макаровская планировка, придомовая территория огорожена забором, хотя пройти мог всё равно любой желающий. Элитная территория, но, к слову, на неё упало снега ничуть не меньше, чем в другие дворы. Позвонил по домофону.
Долгая пауза, после чего, наконец, подняли трубку и спросили серым голосом:
— Кто?
Мне тут же захотелось ляпнуть «свои», но я вовремя одёрнул себя. И спросил сам:
— Лаура Павловна?
— Да, а кто это?
— Это следователь Филипп Марлов, — представился я фальшивым именем. — Мы разговаривали сегодня по телефону по поводу Вашего мужа.
Домофон пикнул, и я открыл дверь. Меня впустили внутрь.
Возле двери меня уже поджидали — низкая худая женщина с обесцвеченными перекисью волосами и серым от печали лицом. В длинном голубом банном халате поверх белой футболки и коротких шорт, в тапочках. Красивая, жаль, что такая печальная — ей это было совершенно не к лицу.
— Добрый день, — поздоровался я, едва выйдя из лифта.
— Да, здравствуйте, — кивнула она и тут же нахмурилась. — А я Вас по голосу представляла старше.