Что, это всё? Конец истории? Ни тебе фейерверков, ни праздничных фанфар, ни поимки Плохого Парня, Риппера, только промокший в чужой крови свитер, да побитые живот и лицо. Ничего не скажешь, хороший день.
А ещё я до сих пор привязан скотчем к стулу, пусть и треснувшему, но всё ещё достаточно крепкому, чтобы не развалиться и не выпустить меня на свободу. Хорошей идеей поначалу мне показалось схватить нож, торчащий из груди Артура, и разрезать им мои путы, но когда я уже взял его в руки, я понял, что я дважды серьёзно ошибся. Во-первых, у меня начинали сдавать нервы, меня подташнивало от запаха крови и от ощущения, что я вытаскиваю мясницкий нож из человеческого тела — препротивнейшее ощущение, которое, поверьте мне, сильно мешает сосредоточиться и как следует пораскинуть мозгами, прежде чем начинать действовать. Что привело меня к «во-вторых»: я схватил голыми руками нож, торчащий из трупа.
— Отпечатки! — чертыхнулся я.
Я уже наследил возле упавшей старушки, но это меня ничему не научило, и я ещё и здесь допустил промашку. Кто мне поверит, что это не я воткнул нож в Артура? Особенно после того, как выяснится, что я до этого побывал у старушки, а ещё раньше я заглянул в штаб-квартиру клуба.
Проклятье, но менять уже что-либо бесполезно, рукоять ножа и мои ладони измазаны в крови, равно как половина ковра и вся моя одежда. Рядом валяется разряженный электрошокер. Я здесь ни за что не успею нормально прибраться, просто не смогу, я на труп-то не могу смотреть, не говоря уже о том, чтобы попытаться очистить ковёр или хотя бы только мои руки. Но лежать рядом с трупом я тоже не мог.
Я сделал глубокий вдох ртом, чтобы не чувствовать запах крови, отвернулся от Артура и медленно потащил нож вверх, пытаясь вынуть его из раны. Раздалось противное хлюпанье с чавканьем, нож внезапно завибрировал — я задел кость, по которой теперь скользило лезвие. Меня потянуло блевать.
И тут Артур простонал.
Я сначала не понял, что это был за звук и откуда он донёсся, но когда сообразил, то, признаюсь, я чуть со страху не наложил в штаны — настолько замогильно прозвучал этот стон, заставивший кожу покрыться мурашками и кровь застынуть в жилах. Я мгновенно остановился, не решаясь посмотреть на Артура. Мне внезапно захотелось очутиться отсюда как можно дальше, как минимум в соседней комнате, а ещё лучше — где-нибудь на Луне, как можно дальше от трупа. А то, что Артур умер, я не сомневался — он ударил не в левую часть грудной клетки, где, как думает большинство, и находится сердце, а ближе к центру. Если только сердце не расположено у него с правой стороны, но, думаю, о таких вещах он бы знал. Фонтан брызнувшей сразу после удара крови, остановившееся после этого дыхание и застекленевший взгляд — это и ещё тысяча других косвенных фактов свидетельствовали о том, что он был мёртв. Он не дышал уже больше пяти минут, мозг должен быть мёртв, если только…
Нет. Как раз именно из-за этого он так и поступил, так что этого не может быть. А этот стон, что я услышал — это всего лишь воздух, выходящий из его лёгких и воздействующий на голосовые связки, не более. Всего лишь воздух. Должно быть, я невольно надавил ему локтём на грудь, когда попытался вытащить нож.
Я выдохнул и сделал ещё один глубокий вдох ртом, после чего с колоссальным усилием воли схватился за рукоять ножа и снова потянул её вверх. Снова противное хлюпанье, но уже никаких стонов, воздуха в его лёгких, похоже, больше нет, и…
— Не так быстро! — со страшным хрипом произнёс Артур, по-прежнему глядя в потолок.
Он внезапно схватил меня за запястье, не позволяя вытащить нож. От этого прикосновения у меня волосы встали дыбом, а душа оказалась где-то в районе между ступнёй и носком.
Я замер, впав в ступор и утратив на какой-то миг способность соображать.
Артур медленно повернул голову в мою сторону и посмотрел на меня, хотя «посмотрел» — не совсем подходящее слово для того, кто не может сфокусировать взгляд на чём-либо вообще. Мертвецы не умеют смотреть, однако они превосходно видят, особенно если ими в данный момент кто-то управляет. Потрошитель, например.
— Опять ты? — похоже, он искренне удивился, обнаружив меня здесь. — По-моему, тебе всё было объяснено при нашей прошлой встрече, не так ли?
— Я… — только это я и смог выдавить из себя.
Сердцебиение резко ускорилось, меня мгновенно бросило в жар, и проступивший под одеждой пот тут же смешался с чужой кровью, разбавляя и размазывая её дальше по моему телу. Мозги моментально набрали обороты, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но их не хватало даже на то, чтобы осознать в полной мере, что же случилось. Мысли одна за другой ослепительными молниями проносились мимо, но разглядеть их было невозможно, я словно стоял на обочине скоростного шоссе посреди ночи, а мимо меня летели со сверхзвуковой скоростью автомобили, свет чьих фонарей сливался в несколько разрозненных световых потоков. Просто какие-то длинные непонятные пятна.
Риппер в «костюме» Артура резко сел, затем схватил меня за стул и легко, будто я весил немногим больше пуховой подушки, поднял в воздух.
— Конкурент, значит, — констатировал он. — Мне нужны кое-какие сведения, а ты здесь явно лишний. Долга перед тобой у меня больше нет, и мне до смерти хочется измерить длину твоих кишок, но, к сожалению, нет времени. Не дёргайся, не шевелись — и останешься жив.
Сказано это было с плохо скрываемым раздражением и лёгким оттенком нетерпения, словно Рипперу действительно всё это доставляло неземное блаженство, а я ему только мешал. Но что-то мне подсказывало, что он не просто играет на публику, бросаясь словами, и что за этими странными самоубийствами стоит именно он. Он не только заставил одну из жертв сожрать собственную ногу, поддерживая при этом в нём жизнь. Он наслаждался этим.
— Что ты..? — начал я, но, как всегда, не успел закончить.
Риппер прямо с сидячего положения с завидной силой швырнул меня вместе со стулом в балконную дверь. Стул проломил стекло чуть раньше, чем я ударился об него башкой, так что моя бедная голова только отломила крупный кусок стекла и тут же оказалась на холодном балконе, а затем я оказался там весь. Удар погасил большую часть энергии, и в результате я только приложился стулом о бетонную стену под окном, уже ведущим на улицу. Ударился и упал на пол, свалившись вниз, словно манекен для краш-тестов. На моё счастье, балкон Артура был не как у всех — не заваленный хламом и разнообразным мусором, который так любят все оставлять «авось, пригодится», и который впоследствии лежит там годами. Абсолютно пустой застеклённый балкон, разве что в дальнем углу находится пожарная лестница, ведущая на следующий этаж, да ещё и грязноватый узкий длинный коврик постелен на пол.
Было больно, особенно в тех местах, где осколки стекла впились в кожу, но таких мест было буквально раз, два — и обчёлся. Но вот голова пострадала сильнее — сказалось недавнее активное применение моих способностей, и малейшее движение ею вызывало взрыв крохотной петарды внутри черепа. Чуть больше движений, и в голове словно запускают фейерверк в честь дня города. Можете себе представить, что со мной тогда стало после такого удара.
Когда я смог прогнать кровавый туман из головы и кое-как вернуть зрение со слухом, я услышал, как Риппер замогильным голосом, только лишь отдалённо напоминавшим по тембру писклявый голос Артура, вовсю читал какие-то странные стихи на неизвестном мне языке. Стихи я распознал безошибочно, поскольку в словах, пусть даже и совершенно незнакомых, чётко прослеживалась рифма.
Сквозь дыру в балконной двери я видел только верхнюю часть торса и затылок Риппера-Артура. Тот стоял спиной ко мне, аккурат под люстрой по центру комнаты, широко разведя руки в стороны ладонями вверх. Его голос постепенно нарастал, и с увеличением громкости его ладони поднимались всё выше, создавалось впечатление, что он какой-то маг или вроде того, но я прекрасно понимал, что магии не существует. По крайней мере, в привычном для меня по многочисленным книгам и фильмам виде. С каждой новой строчкой, с каждой последующей рифмой тело Артура вздрагивало, сначала незаметно, но постепенно амплитуда увеличивалась.