Но последнюю реплику я пропустил мимо ушей, поскольку услышал то, с чем, как мне казалось, я уже разобрался некоторое время назад. Крот в полиции, сливающий информацию Наумову! Из-за него я прилично натерпелся в прошлом, когда я только-только ввязался во все эти сверхъестественные дела и планы Наумова на людей, подобных мне. Либо это уже другой шпион, либо же это всё тот же самый, и тогда у меня есть серьёзные проблемы. Он — профессионал, умеющий запутывать ведущие к нему следы и при необходимости способный подставить другого, выдав за себя, при этом залечь на дно на некоторое время. Хотя, признаюсь, я никогда всерьёз не занимался контрразведкой в органах правопорядка, поскольку в прошлый раз необходимость в этом быстро отпала.
— Кто эта крыса? — мрачно спросил я.
— Не знаю, мы разговаривали с ним по телефону, — ответил папа. — И голос у него был странный, компьютерный какой-то…
— Проклятье! — я со злостью ударил кулаком матрас под собой.
— Он работает не только с Наумовым, — добавил он. — Он сначала запросил довольно крупную сумму за информацию, после чего добавил, что если я откажусь, то он продаст её другим людям, которые тоже в ней заинтересованы. Наверняка он говорил про «Светлый Путь» и того парня.
— Может быть, — кивнул я.
Я не стал говорить папе, что тот таинственный парень, которого нанял «Светлый Путь» — это я. Но из его слов следует, что за девчонкой охотился кто-то ещё, помимо «Светлого Пути» в моём лице, Наумова в лице папы и Инессы, которая, как я полагаю, подобными услугами никогда не пользовалась за ненадобностью. Хотя, всякое может случиться. Могло.
— Дальше я воспользовался теми ключами, которые ты мне когда-то дал, и прокрался к тебе в квартиру. Эту часть ты знаешь. После, мы перебирались с места на место, нигде не останавливаясь подолгу, а потом Наумов скинул адрес того дома с указанием дождаться «надёжного человека», который заберёт девочку и переправит в безопасное место. Как ты понимаешь, он не успел.
Мы ещё проболтали с отцом где-то полчаса, в ходе которых я выяснял детали и кое-какие мелочи, которые, как мне казалось, помогут найти ответы на оставшиеся или возникшие вопросы, но из всего этого я узнал только одну полезную вещь: ген телекинеза у папы подавлен, и из-за этого он каждый раз испытывает непродолжительные галлюцинации, когда принимает дозу препарата. И только после этого в течение ещё некоторого времени способен, будучи в полном и ясном сознании, воспользоваться телекинезом.
А потом пришёл Паша, и отец предпочёл покинуть нас, сказав, что он ещё раз придёт завтра.
Когда Паша вошёл и плюхнулся на скрипнувшую от этого койку, я заметил, что на нём больше нет бинтов, а те места, где они были, немного покраснели. Паша при этом поймал мой взгляд и объяснил:
— Мне только что сняли повязки. Был обширный ожог первой степени — твоя пассия постаралась, когда останавливала меня вместе с твоим батей.
— Она — не моя, — перебил я его.
— Ну да, вешай мне лапшу на уши, — усмехнулся он.
Он потянулся к тумбочке между нами, открыл её и достал оттуда мою флягу, отвинтил крышку и глотнул оттуда, после чего выудил откуда-то из карманов его больничного халата упаковку печенек, вскрыл их и несколько торопливо закусил.
— Я видел, как ты смотрел на неё, когда думал, что никто не видит, — сказал он, поморщившись от вкуса содержимого фляги. — Ух, забористая какая… При этом она так же смотрела на тебя тогда, когда ты не видел. Будешь?
Он протянул флягу мне, но я отказался:
— Мне сейчас даже есть нельзя, мой желудок…
— В полном порядке, — уверенно заявил он. — RD сработал, иначе бы ты не валялся сейчас здесь. Пей.
Я взял флягу и, неуверенно понюхав содержимое (мало ли, вдруг там керосин какой?), с удивлением узнал настойку Семёна. Желудок недовольно заурчал, когда получил пару глотков крепкой самогонки на травах, поэтому я поспешно заел всё это несколькими печеньками.
— Честно говоря, я изрядно испугался, когда твоя Анна чуть не подпалила меня. Но я в этом был не виноват — меня полностью контролировала в этот момент та старуха, и я поделать с этим ничего не мог. Красноволосая отняла у меня девчонку, а твой отец не давал мне покончить с собой, взяв меня в двойной «нельсон». Я поначалу было почти вырвался, благодаря этой одержимости сила у меня была как у всех трёх богатырей, вместе взятых, но она стала внезапно быстро пропадать, и контроль надо мной тоже. Но затем старуха попыталась вернуть его, и я вырвался из захвата, затем кинулся на твоего отца, но Аня не позволила, метнув между нами столб пламени. Я смог воспротивиться приказам старухи, после чего её влияние резко оборвалось и больше не вернулось, но меня всё равно здорово обожгло. И едва я снова овладел собственным телом, я тут же сообразил, что происходит со старухой, и где находишься ты. Затем я связался с местной полицией и выяснил, что на шум уже выехали силовики, после чего я скоординировал их действия и направил к трупу. Тут же приехал какой-то дедок и подкинул нас с твоей Аней к тебе, после чего уехал в неизвестном направлении вместе с девчонкой и твоим отцом.
Я кивнул. Выходит, «надёжный человек» в итоге забрал Машу, и та теперь у Наумова. И отец об этом подло умолчал. Подозреваю, что ничего хорошего из этого не выйдет, но Наумов не может знать, как же вызывать видения у девчонки, а простое накачивание её наркотой, думаю, даст другой эффект. Бедная девочка будет работать как неисправный приёмник, ловя всё подряд, а отнюдь не требуемые предсказания. Клуб мёртв, мертва Инесса, а вместе с ними и их тайна тоже отправилась в могилу. Хотя, «Светлый Путь» просил меня только остановить убийства и поймать преступника, не говоря ни слова о том, чтобы что-то позволять или не позволять делать Наумову. Надо будет побеседовать с этими ребятами, и, сдаётся мне, я знаю, как это сделать. Уверен, что они уже обо всём знают, а это значит, что они мне должны некую сумму, которая мне очень пригодится. Но разбираться с этим я буду позже, когда выйду из больницы, и, сдаётся мне, это будет весьма скоро.
— Я ведь на самом деле ездил в клинику, где лечили девчонку, там-то меня и зацепило, вышвырнуло из собственного тела, — добавил спустя небольшую паузу он. — И тебе звонил уже не я.
Он некоторое время смотрел в пустоту, после чего тряхнул головой и, довольно раскинувшись на своей койке, перевёл разговор в другое русло:
— Врачи до сих пор недоумевают по нашему поводу. Ломают головы над тем, как мне так быстро удалось залечить свои ожоги, а насчёт тебя — вообще полагают, что у них рентген не в порядке.
— Знаю, — кивнул я, задумчиво жуя печеньку. — Каково это — быть одержимым?
— Плохо, — признался он. — Ты как будто призраком становишься, смотришь на себя со стороны, не способен ничего сделать и позвать на помощь, даже думать тяжело. И при этом в ушах всё время звучит её голос, диктующий тебе, что ты должен делать. Тело всё само выполняет, а ты сам в этом не участвуешь. Хочешь — сопротивляйся, не хочешь — не сопротивляйся. Результат один. А ещё очень холодно и одиноко.
Паша замолчал, после чего пару секунд посмотрев в никуда, очнулся и, отняв у меня флягу, жадно приложился к ней.