Глава XXIII
Надо еще удивляться, что не произошло настоящего побоища! Потом говорили, что это просто чудо. Судьба, случайность, рука всевышнего, как утверждал Сантино.
Липпи и Фриани первыми ринулись на Олиндо и Немца. Унтер-офицер и полицейские выхватили револьверы. Услышав крик инженера: «Останови его, проклятого!», Нардини ловким движением обезоружил Криспи.
Тем временем Метелло пытался удержать рабочих, набросившихся на штрейкбрехеров. Ему удалось скрутить руки Дуили и Париджи. Так началась свалка.
Фриани и Немец, повалив друг друга подножкой, катались по земле. Наконец Немец прижал противника коленом и стал бить его по щекам. Сантино сдерживал Липпи, обхватив его за пояс. Олиндо, освободившись от старика, пытался бежать, но на него налетели двое, потом трое, пятеро, его захлестнули удары, плевки, ругательства. Все происходило, как накануне вечером, на площади Кавалледжери, вспоминали потом. Но на этот раз солдаты были вооружены. Первый ружейный залп вспугнул ласточек и охладил пыл сражавшихся. Действительно ли солдаты стреляли в воздух или целились так, что пули пролетали над самыми головами рабочих? На этот счет у каждой из сторон — у каменщиков, полицейских и солдат — сложилось свое мнение. А инженер повторял, что была такая неразбериха и все произошло так быстро, что невозможно было ничего понять.
Достоверно лишь, что после ружейного залпа драка прекратилась. Каменщики опустили руки, некоторые поднялись с земли, отряхивая одежду и бормоча проклятия. Потом под влиянием инстинкта самосохранения, а возможно, страха или вдруг обретенной солидарности забастовщики и штрейкбрехеры объединились в одну группу. Только старый Липпи остался сидеть на земле, вытянув ноги и обхватив руками голову. Он бормотал:
— Оказывается человек может спятить в любом возрасте, а ведь этого не должно быть!
Молодой Париджи присел на корточки, чтобы быть поближе к старику. Солдаты выстроились по пятеро в ряд и держали винтовки на прицел, как во время настоящего расстрела.
— Вы с ума сошли стрелять? — закричал Немец.
Он шагнул вперед, а за ним следом и все рабочие приблизились на такое же расстояние к солдатам, полицейским, инженеру и двум десятникам, которые теперь стояли все вместе.
Метелло, оказавшийся рядом с Немцем, сказал:
— Мы не бандиты, просто кровь бросилась нам в голову. Теперь все кончилось, и вам здесь делать нечего.
Фриани закричал:
— Солдаты! У вас такие же мозолистые руки, как у нас! Вы свободные люди, не давайте собой командовать!
Рабочие поддержали его одобрительными выкриками, подняв сжатые кулаки.
— Назад! — скомандовал полицейский комиссар. — Считаю до трех!
При этих словах полицейские и унтер-офицер сняли револьверы с предохранителей.
— Быстро вы ладите между собой, мошенники, когда бунтуете против власти.
Тут вмешался инженер:
— Никогда ничего подобного не случалось на моей стройке, — заявил он, вытирая пот со лба и шеи.
Нардини попытался подойти к группе рабочих со словами:
— Ну, довольно, ребята, ведь ничего же не произошло.
Но полицейский комиссар остановил его, преградив ему дорогу рукой, в которой держал револьвер.
— Останьтесь здесь.
Метелло сказал:
— Мы знаем, что ты, Нардини, хороший человек. Тебе не подходит роль десятника.
— Я стараюсь для общей пользы, — ответил ему Нардини.
— Ну, конечно! — воскликнул Немец. Увлеченный своим порывом, он обнял Метелло за плечи и притянул к себе. — Инцидент исчерпан, — заявил он. — И кто знает, может быть, эти прохвосты переменят свое мнение.
Группа каменщиков двинулась за ним. Старый Липпи поднялся, опираясь на руку Париджи.
— Ни с места! — крикнул полицейский комиссар. — Стойте!.. Эй, — позвал он унтер-офицера, — приготовьтесь!
И в следующий миг — будто молния сверкнула в летнюю ночь, будто солнце свалилось за дома — раздался револьверный выстрел. Пуля, миновав Метелло, угодила прямо в грудь Немцу, который упал как подкошенный.
В последовавшей затем мгновенной тишине послышался лай цепной собаки, похожий на вой.
И тотчас же, вместо того чтобы разбежаться или оказать помощь Немцу, группа каменщиков с громкими криками бросилась вперед. Посыпался град камней, поранивший двух солдат. Раздался треск ружейных выстрелов — два залпа, один за другим. А тем временем солдаты и полицейские, выхватившие револьверы, продолжая отстреливаться, отходили, чтобы обороняться под прикрытием конторы и общежития.