— Что не так? — спросил Неро.
— Я просто хотела бы, чтобы спасение вселенной не было таким тяжёлым трудом, — я снова вздохнула.
— Сиерра заслуживает жить во вселенной, где она будет в безопасности.
— Она также заслуживает время от времени видеться со своими родителями, — отметила я.
— Всё наладится.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я всё знаю, — заявил он. — И я всегда прав.
Я фыркнула.
— Я серьёзно, Пандора.
— О, я знаю, что ты серьёзно, — усмехнулась я. — И спасибо тебе за это.
— За то, что всегда оказываюсь прав?
Я закатила глаза, глядя на него.
— Нет, дурачок, — я легонько толкнула его в плечо. — Спасибо, что даёшь надежду.
— У меня есть кое-что гораздо более сильное, чем надежда.
— О? И что же это такое? — поинтересовалась я.
Он расправил плечи, становясь выше ростом.
— Стратегия ведения боя.
— Он пошёл в своего отца, — с улыбкой прокомментировала Каденс Дамиэлю.
— Да, — Дамиэль тоже слегка расправил плечи.
По крайней мере, до тех пор, пока Каденс не добавила:
— Или, возможно, он унаследовал это от своего деда.
Дамиэль сдавленно кашлянул.
— Не будь таким, Дамиэль, — сказала Каденс. — Мой отец — фантастический стратег.
— А ещё он фантастическая заноза в моей заднице.
Усеянные снежинками брови Каденс сошлись на переносице.
— Я думала, вы наконец-то поладили. У нас было несколько прекрасных семейных ужинов.
— Они были нормальными…
— Но?
— Но генерал Сильверстар — это, ну, генерал Сильверстар, — заключил Дамиэль.
— Как это наблюдательно с твоей стороны, — бесстрастно отозвалась Каденс.
— Я просто имел в виду, что твой отец такой серьёзный.
— И, я полагаю, именно поэтому ты пытаешься спровоцировать его при каждом удобном случае? Чтобы добиться от него реакции?
Дамиэль пожал плечами.
— У тебя есть идея получше, как заставить его успокоиться и наслаждаться жизнью?
— Я совершенно уверена, что ему не нравится, когда его провоцируют, Дамиэль.
— Тогда нам просто нужно попробовать что-то другое, — в глазах Дамиэля появился расчётливый блеск. — Нам нужно найти ему девушку.
Каденс замерла на полуслове.
— Прошу прощения?
— Девушку, — повторил Дамиэль. — Может быть, если бы твоему отцу немножко перепало, это заставило бы его развеселиться.
Каденс открыла рот, чтобы заговорить, но поперхнулась словами, которые пыталась произнести.
— Готов поспорить, Леда знакома с кучей веселых дам, — Дамиэль перевёл взгляд на меня, словно выбирая новую цель. — Ну, что скажешь, Леда? Ты знаешь кого-нибудь, кого заинтересовал бы скучный архангел без чувства юмора?
— У моего папы есть чувство юмора! — запротестовала Каденс.
— О, правда? — в ответ Дамиэль медленно приподнял бровь. — Когда я в последний раз рассказал генералу Сильверстару шутку, он пожаловался, что это не уставная шутка.
Неро фыркнул.
Внимание Каденс переключилось на него.
— Не проявляй неуважения к своему дедушке, Неро.
— Что такое уставная шутка? — спросила я. Просто ничего не могла с собой поделать. Я должна была знать.
— Понятия не имею, — беззаботно ответил Дамиэль. — Наверное, генерал Сильверстар придумал что-то такое, потому что ему было скучно, и у него закончились шнурки для глажки.
На этот раз фыркнула я.
Каденс покачала головой.
— Вам всем следует проявить немного больше уважения к моему отцу. У него самый долгий срок службы архангелом в Легионе Ангелов, знаете ли.
— О, мы все уважаем генерала Сильверстара, Каденс. Он настоящий крутыш, — сказала я ей, и Неро кивнул в знак согласия. — Кроме того, он довольно сексуальный.
Неро перестал кивать. Улыбка исчезла с его губ.
— Ну, так и есть, — сказала я своему мужу. — Просто не такой сексуальный, как ты, милый, — я послала ему воздушный поцелуй.
Выражение лица Неро не смягчилось. Напротив, оно стало жёстче.
— Но ты всё равно считаешь его сексуальным?
— Не в том смысле, что я хочу с ним переспать. Скорее, когда я смотрю на него, мне не хочется выцарапать себе глаза. Ты единственный, кто может заставить меня таять и воспламеняться одновременно, Неро.
Он решительно кивнул.
— Хорошо.
— Хорошо, на этом я вас остановлю, — Каденс провела руками по волосам, отчего капюшон слетел с её головы. — Давайте не будем сравнивать моего сына и моего отца по «сексуальности».
— Это совершенно неприлично, — согласился Дамиэль.