— Итак, как у вас дела?
Выражение его лица стало ещё более резким, чем прежде.
— Что ты делаешь?
— Веду светскую беседу?
— Прекрати это немедленно, — рявкнул он. — Мне не нужны светские беседы, тем более с тобой.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я думаю, ты знаешь.
Я прикусила губу, пытаясь сообразить, чем обидела его на этот раз. И тут меня осенило.
— Это из-за ваших испытаний архангела, не так ли?
Он коротко хмыкнул, но этим всё было сказано.
— Да ладно, вы не можете до сих пор злиться из-за этого
— Непременно могу, — его голос резал, как нож. — Потому что я до сих пор жду, когда стану архангелом.
Более трёх лет назад боги согласились повысить полковника Файрсвифта. Однако вскоре после этого объявления Ронан, Лорд Легиона, приостановил все испытания архангелов, пока совет богов обсуждал, стоит ли отменять варварскую практику, когда будущий архангел доказывал свою преданность, убивая человека, которого он любил больше всего.
— Я виню тебя, Леда Пандора, — сказал он с испепеляющим взглядом. — Ты — причина того, что я до сих пор не генерал.
— Я также причина того, что ваша жена до сих пор жива, — напомнила я ему. — Так что не стоит благодарности.
Полковник Файрсвифт фыркнул и ушёл.
— Ты определённо умеешь ладить с людьми, Леда, — усмехнулся Октавиан, когда он и его команда присоединились ко мне.
— Как любит напоминать мне полковник Файрсвифт, он не человек, — я повернулась лицом к своим друзьям из Небесной Армии. — Он ангел.
— Да, я понимаю, почему он нравится Фарису, — Стэш посмотрел в другой конец комнаты, туда, где полковник Файрсвифт изо всех сил старался выглядеть таким же чопорным и безрадостным, как и ваза с декоративными сухими палочками, возле которой он стоял. — Он из тех, кто всегда выполняет приказы, не так ли?
— Да, — вздохнула я. — Себе во вред.
— Нет ничего плохого в том, чтобы выполнять приказы. На самом деле, некоторые из вас могли бы поучиться на прекрасном примере этого ангела, — сказал Девлин своей команде.
Панч подмигнул ему, и очевидно, это было не тем ответом, которого ожидал Девлин.
— Итак, как вы себя чувствуете, ребята? — спросила я.
— Большинство наших ран зажило, — сказала Арабелла. — Хотя Патч всё ещё немного прихрамывает.
— И моё лицо всё ещё болит, когда я улыбаюсь, — добавил Октавиан.
— Тогда не улыбайся, — сказал ему Теон.
— Неее, это полезно в боевых условиях, — ответил Октавиан. — Абсолютно сбивает с толку плохих парней.
— Почему вы ребята вообще вернулись к работе? — спросила я. — Хромота Патча — это явно нечто большее, чем просто хромота, и у половины из вас кровь просачивается сквозь броню.
— Чёрт, — рука Панча метнулась к его боку. — Должно быть, старая рана снова открылась.
— Кому-то нужно снова вскрыть голову Фариса, чтобы убедиться, что у него всё в порядке с мозгами, — прорычала я. — О чём он думает, заставляя вас работать с такими травмами?
— Он думает, что у нас сейчас не хватает персонала, — ответил Октавиан. — Фарис не может дать кому-либо отдых. Если ты можешь стоять, ты можешь сражаться.
— Не хватает персонала, — повторила я. — Из-за атак? Сколько же миров потерял Фарис?
Девлин перевёл взгляд на Октавиана.
— Ты слишком много болтаешь, — затем он посмотрел на меня. — Мы всегда готовы служить нашему Лорду Фарису, — его голос был серьёзным, даже благоговейным.
— Кроме того, мы ни за что на свете не пропустили бы эту церемонию, — широкая улыбка озарила всё лицо Панча, и он пружинил на пятках. — Команда заключила пари на то, как долго продлится церемония, прежде чем её прервёт какая-нибудь катастрофа.
— Может, ничего катастрофического и не произойдёт, — как только я произнесла эти слова, мне захотелось постучать по дереву.
— Конечно, что-нибудь катастрофическое произойдёт, — Панч улыбнулся мне. — Ты здесь, Леда.
Он выглядел слишком обрадованным из-за этого «катастрофического» вмешательства.
Я собиралась перевести разговор на катастрофу другого рода — потерю богами стольких миров из-за этого таинственного Солариана, но тут заиграл оркестр, возвещавший о начале церемонии. Команда Девлина веером рассыпалась по комнате, занимая свои позиции.
Из пола вырвались языки пламени, которые тут же растворились в дымном облаке, поднявшемся к потолку. Из этого облака появились шесть богов, скользнувших вниз на прекрасных крыльях. В тот момент, когда их ноги коснулись пола, облако рассыпалось золотым сиянием, осыпая зрителей, собравшихся здесь, чтобы засвидетельствовать вознесение Сапфиры.