— Кто знает. Может, ехал за нами. Или…
— Что?
— Он ведь из ЭТА. А здесь их владения.
— Значит…
— Они постоянно следят за этими дорогами. У него тут множество друзей и помощников. Может быть, кто-то ему позвонил. Мы ведь только что останавливались у какой-то деревни. И что нам теперь делать?
Страх был физически ощутим. Но Дэвид чувствовал еще и возмущение. Он подумал о своих любимых родителях, оставивших его одного. Подумал о своем одиночестве: ему пришлось с боем добиваться диплома в колледже, он был предоставлен сам себе, а дед жил в далеком Фениксе. Но Дэвид прошел через все это дерьмо, он справился со всем этим и не позволит себя запугивать, даже самому бесноватому из всех этих поганых террористов. Не сейчас. Не тогда, когда он узнал, что тайна его деда связана с его собственными предками, с его собственной историей. Когда он узнал, что по крови он принадлежит к баскам.
И еще ему не нравилось, когда его преследовали.
— Давайте оторвемся от этого ублюдка.
Нажав на педаль газа, он помчался по узкой извилистой дороге; мотор болезненно ревел, когда они неслись между каменными изгородями и по скользким кочкам. Потом Дэвид снова посмотрел в зеркало.
Красный автомобиль приближался.
— Дерьмо…
Дэвид просто ощущал на языке горьковатый вкус тревоги; не обращая на него внимания, он переключил скорость — и рванулся вперед как можно быстрее.
— Дэвид…
Слева от них показался обрыв. Он был смертельно опасным, высотой не менее трехсот метров, а то и больше. Стоило ошибиться совсем чуть-чуть, и они полетели бы вниз и разбились бы вдребезги. Дэвид поневоле сбросил скорость.
Бам!
Красный автомобиль ударил их сзади. Удар был сильным, намеренным, чрезвычайно опасным. Дэвид отчаянно вцепился в руль, стараясь удержать машину на дороге, а потом бросил испуганный взгляд в зеркало. Он не мог сказать наверняка, но ему показалось, что их преследователь… улыбался?
— Не бойтесь, все в порядке, — сказал он Эми.
Зачем он это сказал? Он ведь сам был просто в ужасе. Но его также уже охватила ярость. Только не теперь. Только не сдаваться сейчас. Если он сдастся — то чего ради все это было? Все эти годы ничегонеделания, бессмысленного сидения в стерильно чистом кабинете, годы бессмысленной юридической практики; он пытался наладить отношения, но так всего боялся, что люди отворачивались от него — и он снова оставался один.
Сердце Дэвида переполнилось мятежными чувствами; он хотел спасти Эми и спастись сам — и он мог это сделать.
Вдавив в пол педаль акселератора, Мартинес погнал машину вперед так быстро, как только осмеливался. Несмотря на грызущий страх, его охватила некая уверенность в том, что он делал. Дэвид научился отлично водить машину еще в юности. Он действительно это умел.
Но сейчас, конечно, все было несколько иначе: машина прыгала по кочкам от одного резкого поворота к другому, поднимаясь все выше и выше. И за ними гнался сумасшедший.
Потом дорога и вовсе пошла зигзагами, превращаясь в крутой серпантин, и, наконец, повернула за вертикальную каменную стену, за которой ничего не было видно… у Дэвида перехватило дыхание, сердце подпрыгнуло… но он миновал поворот.
Снова глянул в зеркало. Красный автомобиль на мгновение притормозил, и Дэвид немного оторвался от их беспощадного преследователя. У него было несколько секунд на передышку.
Они мчались вперед, и Мартинес пытался думать. Если они остановят машину и бросятся бежать, может, им и удастся спрятаться… но красная машина была слишком близко. У Мигеля есть пистолет, он может погнаться за ними и в скалах. Подразнить их… а потом пристрелить. Такая простенькая казнь в лесу.
— Дэвид!..
Красная машина догоняла их. Мартинес не мог ехать быстрее. Они уже достигли предела, крайней точки. Никто ничего не увидит. Они уже поднялись выше уровня облаков; солнце здесь сияло ослепительно, его лучи отражались от вечных снегов. Значит, вот здесь им и предстоит умереть. Мужчина и женщина в автомобиле. Как его родители. Оба мертвы.
Но тут Дэвид увидел некий шанс… Впереди и немного выше тянулись голые камни на относительно ровной площадке. Три секунды спустя он уже бросил машину в сторону этих известняковых выходов и рванул ручной тормоз. Они развернулись на месте, как дети на какой-нибудь самой кошмарной из всех ярмарочных каруселей.
И это сработало. Красный автомобиль стремительно пронесся мимо. А Дэвид тут же погнал машину в обратную сторону, по крутому опасному спуску.
Он мчался по головокружительному серпантину горной дороги; в зеркало заднего вида было видно, как красный автомобиль разворачивается… Но на этот раз у Дэвида уже был некий план, и он, на скорости восемьдесят миль в час обогнув вертикальную каменную стену, сразу погнал машину к серому лесу. На подъездную дорогу какой-то фермы.