— Ахмет, я уже если честно, вообще ничего не знаю, нам нужно поговорить.
— О чем будем говорить?
— Что будет дальше? Я ведь не смогу прятаться здесь вечно? Рано или поздно, меня все равно найдут.
Ахмет внимательно на меня смотрел и опять молчал. Я начинала нервничать и не могла сидеть на одном месте. Я встала, и повернулась к окну.
— Ахмет, ты сможешь мне помочь?
— Возможно.
— Нравится издеваться, да?! — я покосилась на кухонную дверь, чтобы дочь вдруг не услышала наш разговор.
— А что я получу взамен? — приподняв бровь спросил Ахмет.
К этому вопросу я была готова.
— Ты получишь то, что хотел.
— Ты имеешь ввиду сейчас себя? Мда уж. Не долго же ты сопротивлялась. А утром, это ты так себе цену набивала?
— А ты от скромности не умрешь.
— Как и ты от старости, если не будешь следить за своим языком.
Ооо. Вот он настоящий Ахмет. А я уже было подумала, что все же есть в нем что-то от нормального человека, но нет, глухо. Разговора врятле получится, и это факт.
— Ахмет, у меня есть к тебе деловое предложение. Но дело серьезное. Ты готов меня выслушать?
— Слушаю.
Я вернулась и села за стол. Я не знала с чего и начать. Если сейчас я открою свой рот, то назад дороги не будет. Но и не сказать я не могу. Это единственный способ уцелеть. Но могу ли я верить Ахмету.
— Скажи мне, ты держишь своё слово?
— Всегда- не задумываясь ответил Ахмет.
— После того, что я сейчас тебе скажу, обратной дороги у меня не будет, пообещай мне кое-что.
— И что — же я должен тебе пообещать?!
— Возможно, я смогу оказаться тебе полезной, нооо…Пообещай мне, если вдруг, со мной что-то случится, ты защитишь мою дочь, больше мне ничего не нужно. Нам нужна защита.
— Ближе к делу. Что ты знаешь?
Ахмет внимательно рассматривал мое лицо.
— Тебе нужно поехать ко мне в квартиру. Не доверяй это никому. Поезжай сам. Когда окажешься в квартире, тебе нужно пройти в коридор. На потолке, справа, нужно поднять навесную плитку, вторую от стены, и забрать то, что я спрятала.
— И что я там найду?
— Поверь мне, ты останешься доволен находкой, но будь осторожен. Кто знает, возможно меня сново ищут, и поджидают там. Если они убьют и тебя, то тогда мне конец.
— Почему ты не сказала мне сразу?
— Я не думала, что могу пострадать, из-за чужих, бандитских игр, в которых я оказалась по чужой вине. Это не моя война, но я оказалась во все это втянута, сама того не зная. Для таких как ты, я никто и ничто, меня убьют, и через секунду забудут, что я существовала, но ты дал мне слово, что дочь не пострадает. Делай что хочешь, но ее это коснуться не должно.
— Почему решилась рассказать сейчас?
— У меня нет выбора. Спасать нас некому. И считай, что я поверила в твоё честное слово.
Ахмет молча переваривал услышанное. А после допив из кружки направился в сторону двери, сказав напоследок:
— Если это какие — то твои фокусы, и ты меня обманула, тебе мало не покажется.
Я не стала ничего отвечать. Видимо Ахмет слабо верит, что я говорю правду, даже не смотря на то, что наша с дочкой жизнь в опасности.
После отъезда Ахмета, прошло пять часов, но он так и не вернулся. Я старалась занять себя чем — нибудь. Я мыла посуду, готовила, сново мыла посуду. Дочь была занята просмотром мультиков, что радовало.
С каждым часом, я все больше поддавалась панике. Новостей нет, Ахмета тоже. А что если он опоздал, и папку забрал кто-то другой?!Или ещё хуже, Ахмет пострадал, или его убили?!Тогда и нам конец.
Нет, нет, нет. Этого быть не может. Он вернется. Успокаивало только то, что вокруг дома полно охраны.
Я уложила спать Кристину и села в гостиной в ожидании Ахмета. Время перевалило за полночь, а он все не возвращался. Я трижды пробовала дёргать ручку входной двери, все безрезультатно, заперто.
От волнения, я не могла совладать с собой. Неизвестность меня уничтожала. Я не могла сидеть на одном месте. От малейшего звука или шороха я подскакивала с кресла и прислушивалась. Казалось вот вот откроется дверь, и войдёт Ахмет, но это были всего лишь игры моего разума.
Я решила заварить чай, и пошла на кухню. Включила тихонько телевизор. Возможно это поможет мне отвлечься хоть на время.
Выпив почти цистерну чая, как мне казалось, и слушая старое черно — белое кино, я прикрыла глаза.
Сколько я проспала сказать трудно. Час или минуту. Когда я приоткрыла глаза, на улице все ещё было темно, но за столом я была уже не одна. Напротив меня сидел задумчивый Ахмет, рядом какие-то бумаги.
Если честно, я немного обрадовалась, что он вернулся.