— Опа, а ты у нас кто будешь? — спросил один из мордоворотов с явным акцентом.
А я вся затряслась. Казалось что даже шпильки стучат по полу.
— Я се си секретарь, а в чем дело?
— Секретутка значит, а ничего такая. Да Пацаны?!Че, хочет кто, молодого тельца попробовать? Такая точно не растеряется, по любому знает, что нужно делать, и как мужику удовольствие доставить. Че стоишь, глазёнками своими хлопаешь, правильно я говорю?! — это обращение было уже явно ко мне.
Нужно молчать, иначе сделаю только хуже. Я ещё с детского дома боюсь мужчин. Однажды, меня чуть не изнасиловали, тогда сестра помогла, а кто мне поможет сейчас.
— Тащите ее в кабинет, сейчас мы узнаем насколько она хороша. Раз никто не хочет, то я первый.
— Пожалуйста, не надо. Скажите, что вам нужно? У меня, у меня есть деньги. Сколько вы хотите?
Я понимала, что с такими нужно разговаривать по доброму и попробовать найти подход. Не стоит хамить. Иначе живой из этого здания, я уже не выйду.
Один из амбалов громко рассмеялся. А потом с суровым лицом, сказал остальным.
— Мне надоело слушать это пищание, тащите ее.
Два других мужика схватили меня, и поволокли в кабинет. Я упиралась и вырывалась как могла. Но что такое сила молодой и хрупкой девушки, против двух огромных мужиков. Я трепыхалась как рыбка которая запуталась в сетях, и сколько бы усилий я не приложила, я уже не выпутаюсь.
Меня затащили в кабинет и с силой бросили на директорский стол. Я ударилась головой, но это был такой пустяк, по сравнению с тем, что сейчас со мной сделают.
Я кричала и сопротивлялась. У меня началась истерика, после того, как один из этих мужиков, разорвал на мне колготки и задрал юбку.
— Пожалуйста, отпустите меня. Я никому ничего не скажу, пожалуйста-я задыхалась от страха и мерзости.
— Тебе понравится, потом ещё просить будешь. Я тебя так трахну, что ты будешь стонать и течь как сука. — после этих слов, посыпались пуговицы с моей блузки. Которую практически разорвали на мне. Один из них разорвал в клочья мои трусы. Сил сопротивляться больше не было. Я просто рыдала отвергавшись в сторону, чтобы не видеть того, что они делают.
Меня резко подняли, перевернули на живот. Я чуть чуть доставала до пола. Грудью вдавили в стол и крепко схватили за шею, чтобы я не могла поднять головы. Резким движением раздвинули ноги и судя по звуку, тот кто сзади, начал расстегивать ширинку. От этого звука я взревела как раненая и стала дёргаться и вырываться из последних сил, что ещё остались. Меня с силой схватили за волосы и дернули с такой силой, что казалось скальп сорвут вот вот.
— Заткнись — крикнул то, что сзади и расставил мои ноги ещё шире.
Я зажмурилась. Я была готова к боли. Я понимала, теперь они меня не отпустят, пока не позабавятся вдоволь. Я стала мысленно просить помощи у бога, я умоляла его помочь, ведь больше надеяться не на кого.
То, что произошло дальше, я запомню навсегда. В кабинете раздался громкий хлопок, похожий на выстрел. Но я думала, это мой мозг словил глюк от страха. Когда мужик, что был сзади, замертво упал на пол. Остальные мужчины сразу бросились в рассыпную подальше от меня. Я подскочила и забилась под стол, перекрывая своё почти голое тело.
— Какого хуя здесь происходит? — раздался громким басом мужской голос.
Я даже глаза не решалась поднять, на хозяина этих слов. По полу, почти рядом со мной, стала растекаться лужей кровь. Стало ясно, это животное скорее всего мёртво. Да туда ему и дорога, хоть так говорить нельзя. Я дрожала каждой своей клеточкой. Я понимала, что конец мой близок, и после всего меня просто убьют.
— Я спрашиваю, что блядь здесь происходит? Я вас зачем сюда отправил? Вы нашли, то, что я сказал?
В кабинете повисла гробовая тишина, которую нарушали лишь всхлипы и мои зубы, которые стучали так же громко, как и мое сердце.
— Я не слышу ответа-раздался злой голос.
— Нет, не нашли. Нашли только его секретаршу. Ахмет Вахидович, бес попутал, такого больше не повторится.
— Ну для этого, так точно-сказал как выяснилось мужчина по имени Ахмет. И пнул с явной неприязнью ногой, мужчину который хотел меня изнасиловать.
— Вылезай секретарша. — сказал мужчина, все с той же злобой, но уже мне.