- Ой, девки, все б вам о сантах, да принцах мечтать! - неодобрительно покачала головой повариха, - беги давай, а то нажалуется папеньке, она это дело любит. Тут знаешь сколько до тебя девок перебывало у ней в служанках-то... Тьма!
Девушка упрямо поджала губы:
- Да, я уж наслышана. Ничего, месяц как-то продержалась и дальше продержусь. Силенок не хватит меня с этого места выжить.
- Ну это мы посмотрим, - усмехнулась в ответ повариха и услышав очередной звонок колокольчика повторила, - иди-иди, давай - она мотнула головой, указывая девушке на дверь, - да спросить не забудь, изволит ли она кушать чего!
- А то как же нет, конечно изволит! - откликнулась та, выходя из кухни.
***
Лучи солнца настойчиво пробивались сквозь занавески и падали прямо на миловидное личико Катриссы. Она раскинулась на кровати в позе морской звезды и негромко намурлыкивала мотивчик песенки, которую, в свою очередь, часто напевала себе под нос её новая служанка. Куда же она запропастилась? То сама входит в комнату без спроса, будит её не свет не заря, то не дозовешься! Беда с этой прислугой, да и только!
И всё же, ей было немного совестно за свой утренний поступок. Кидаться подушкой в неё не стоило. Воспитанные девочки так себя не ведут, сказала бы её мама, если бы была жива. Вон, весь ковер, замарала, бедолага. Надо будет замолвить словечко отцу, чтобы не отчитывал её за это. В конце-концов эта не так уж плох и справляется, и лицом не страшна, как предыдущая, переболевшая красной хворью. Если б ещё не совалась со своим кофе с утра пораньше. Имеет же она в конце-концов право спать в собственном доме сколько ей заблагорассудится?
Катрисса зевнула и сладко-пресладко потянулась, чувствуя как по её молодому, здоровому телу кровь начинает бежать чуть быстрее. Честно говоря ей и сейчас-то не очень хотелось покидать свою мягкую кровать, но если она протянет время ещё немного, то не успеет как следует подготовиться к вечеру, чем наверняка расстроит отца. А расстраивать его ей совсем не хотелось. Он и так ходит вечно загруженный своими придворными делами, уставший и сильно постаревший за последние несколько лет.
Да, с тех пор как в родах умерла её мама он сильно изменился. Никто бы сейчас не узнал в этом осунувшемся, поседевшем и вечно занятом человеке бывшего весельчака. Он редко отдыхал, почти не улыбался и не смотря на то, что позволял своей дочери любые капризы, катастрофически мало проводил с ней времени. Как будто избегал.
Девушка села на край кровати, свесив ноги над пушистой шкурой, заменявшей ковер, и задумчиво начала расплетать косу. Её светлые волосы с карамельным оттенком мягкой волной упали на плечи и спину. Она посидела ещё немного и снова потянулась к веревке от колокольчика. Где же её носит? Может и не стоит вступаться за ней перед отцом.
Катрисса встала с кровати, ощущая как её ноги ласкает мягкая шерсть и подошла к большому, больше человеческого роста, зеркалу. Оно было обрамлено серебряной рамой, ковкой тончайшей и искуснейшей работы, изображавшей её любимые цветы — лилии. Но что были эти холодные, металлические цветы по сравнению с тем, что отражало зеркало! Красота девушки была живой и бесспорной. Каждый раз, проходя мимо зеркал она ловила в них своё отражение и её сердце сжималось в сладкой неге тщеславия. Вот и сейчас она бесстыдно разглядывала себя, будто раньше никогда не видела, будто её собственная красота была ей вновь. Поправляла руками свои длинные золотистые волосы, мягкими волнами спадающие на плечи, наслаждаясь их здоровым сиянием. Разглядывала в своем отражении большие серые глаза, с «печальным разрезом», точенный носик, ярко очерченные изящные губы, бархатистую белоснежную кожу. Но не это на самом деле влекло её больше всего. Ловкими движениями она скинула со своих плеч ленты шелковой сорочки и предстала перед зеркалом в полной красе.
За последнее время с её телом произошло много удивительных изменений, но сегодня всё было по другому. По чему-то ей показалось, что именно сегодня, в свой восемнадцатый день рождения, она стала выглядеть совсем иначе. Разве вчера её груди были такими же налитыми? Она в задумчивости приподняла их ладонями, ощущая новоявленную тяжесть.