— Но там же все было залито кровью, — недоуменно протянул Лу. — И если нет других ран?..
— А-ха! — воскликнул Джек с поднятым вверх указательным пальцем, утрируя французский акцент. — Думаю, мы сможем это узнать всего через несколько минут. Месье Амендола, le couteau, s'il vous plait![2]
Хотя на маске были отблески флуоресцентных ламп, Лори заметила, как тот, передавая скальпель Джеку, закатил глаза. У них с Джеком сложились своеобразные отношения. Несмотря на взаимное уважение, оба притворно демонстрировали обратное.
Лори двинулась дальше, предоставив им заниматься своим делом. Ее несколько расстроило небрежно-шутливое поведение Джека, и ей невольно показалось, что утренний разговор его совсем не тронул.
Приближаясь к следующему столу, Лори старалась освободиться от мысли об их проблемах. На расположенной под небольшим углом поверхности стола лежало тело мускулистого мужчины лет двадцати пяти; его голову подпирал деревянный брусок. По привычке она сразу же начала осмотр. Еще совсем недавно этот человек был совершенно здоров. На видимых участках кожи — теперь мертвенно-бледной — не отмечалось никаких очагов поражения.
Казалось, мужчина спит. Единственными свидетельствами того, что это было не так, являлись ушитая рана на правой голени с оставленным дренажем, венозный катетер с открытой пробкой в локтевой ямке левой руки и торчащая изо рта интубационная трубка, оставленная после попытки реанимации.
Лори проверила номер и имя. Убедившись, что перед ней действительно Шон Макгиллин, она продолжила осмотр, внимательно изучая следы введения внутривенных препаратов. Все выглядело абсолютно нормально — без припухлостей и кровоподтеков. Она стала рассматривать ушитую рану на ноге — область хирургического вмешательства по поводу перелома большой берцовой и малой берцовой костей. Как и в первом случае, Лори не обнаружила там ни опухоли, ни нарушения окраски кожи, что говорило об отсутствии инфекции. Дренаж со следами минимального выделения серозной жидкости свободно удерживался единственной петелькой из черной шелковой нити. Нога не имела никаких наружных признаков венозного тромбоза или свертывания крови и ничем не отличалась от другой.
— Внешне ничего примечательного, — сказал Марвин, возвратившись с одноразовыми шприцами и склянками, часть из которых была с консервантами. Она разложила их на краю стола, чтобы в любой момент иметь все под рукой.
— Трудно не согласиться, — заметила Лори. Общение между техническим персоналом и врачами происходило на равных, хотя во многом это зависело от конкретных личностей. Лори приветствовала любые советы и замечания, особенно от Марвина. Она считала, что у санитаров богатый опыт.
Марвин направился к стеклянным шкафчикам за необходимыми инструментами. Несмотря на шум вентилятора, до Лори доносилось его насвистывание. Он всегда пребывал в хорошем настроении и нравился Лори еще и этим.
Не обнаружив следов внутривенного введения наркотиков, Лори при помощи расширителя осмотрела нос Шона, однако не нашла там ни малейшего намека на употребление кокаина. Несмотря на заверения его родителей, при загадочной причине смерти нельзя было исключать вероятность злоупотребления наркотиками. Приоткрывая веки, Лори перешла к осмотру глаз. Кровоизлияний не было. Открыв ему рот, она убедилась в том, что интубационная трубка находилась именно в трахее, а не в пищеводе, — Лори доводилось видеть и такое головотяпство с легко предсказуемыми трагическими последствиями.
Завершив приготовления, Марвин вернулся к столу и встал с противоположной от Лори стороны — начиналось исследование внутренних органов.
— Ну что ж, приступим! — сказала Лори, протягивая руку за скальпелем, который держал Марвин.
Лори провела уже много вскрытий и тем не менее каждый раз испытывала легкое волнение, приступая к очередной процедуре: она словно открывала некую священную книгу, готовую подарить ей разгадку тайны. Надавив указательным пальцем на скальпель, Лори профессиональным движением сделала Y-образный разрез от плеч к грудине и далее — к лобковой кости. Затем с помощью Марвина, пользуясь костным секатором, быстро извлекла грудную кость, предварительно раздвинув кожу и мышцы.
— Похоже, сломано ребро, — отметил Марвин, показывая на дефект кости на правой стороне грудной клетки.
— Кровоизлияния не видно — значит, это произошло после смерти; возможно, в результате попытки реанимации — некоторые медики чересчур усердствуют, применяя наружный массаж сердца.
— Ну и ну! — сокрушенно воскликнул Марвин.