Глава 1
Звук падающих капель напоминал стук метронома. Где-то около пожарной лестницы дождевая вода попадала на что-то металлическое, и в тишине квартиры это напоминало Лори Монтгомери гром литавр. Она внутренне сжималась в ожидании очередного раската. На протяжении нескольких часов добавлением к этому звуку было периодическое урчание холодильника и раздававшиеся время от времени приглушенные щелчки включений радиатора отопления, поддерживавшего температуру, да еще доносившиеся откуда-то издалека сигналы и сирены машин — шум настолько привычный для Нью-Йорка, что человеческое ухо научилось его игнорировать. Однако Лори это не удавалось. Проворочавшись часа три, она стала сверхвосприимчивой к любым раздававшимся вокруг нее звукам.
В очередной раз повернувшись на другой бок, Лори открыла глаза. Свет, словно ухватившись бледными пальцами за края штор, стал проникать сквозь окно, давая ей возможность разглядывать стены пустоватой и несколько унылой квартиры Джека. Причиной, по которой они с Джеком Стэплтоном жили здесь, у него, а не у нее, являлась спальня: у нее она была настолько мала, что вмещала только двуспальную кровать — совместный сон был некомфортным. Ну и потом, Джеку хотелось быть поближе к дорогой его сердцу баскетбольной площадке, расположенной по соседству.
Лори перевела глаза на радиобудильник. Глядя на быстро меняющиеся циферки, она почувствовала злость, понимая, что, толком не выспавшись, на работе она в течение дня быстро превратится из медэксперта в неврастеника. Лори не переставала удивляться, как ей удавалось справляться с этим в годы учебы, когда постоянный недосып был нормой. Но сейчас ее злило не столько то, что она не могла уснуть, сколько причина, по которой она не могла уснуть.
Было уже около полуночи, когда Джек как бы невзначай напомнил ей о ее близившемся дне рождения, поинтересовавшись, нет ли у нее относительно этого события каких-нибудь конкретных пожеланий. Лори понимала, что это был совершенно невинный вопрос, прозвучавший в момент, когда они, уставшие, все еще пребывали в состоянии приятной расслабленности. Однако он разрушил ее тщательно выстроенную защиту — жить сегодняшним днем, избегая мыслей о будущем. Невероятно, но ей вот-вот будет сорок три. И ее часы уже тревожно звонили.
Лори невольно вздохнула. Ее мучили мысли о том, что она словно оказалась в каком-то болоте. Если говорить о личной жизни, то все пошло не так, как она хотела, еще со средней школы. Джека, судя по силуэту его расслабленного тела и блаженному посапыванию во сне, существующее положение вещей вполне устраивало, что еще больше угнетало Лори. Ей хотелось иметь семью. И она всегда верила, что семья у нее будет. И вот ей уже почти сорок три, а она живет в какой-то обшарпанной квартирке на задворках Нью-Йорка с человеком, который не может решиться ни на брак, ни на детей.
Лори опять вздохнула. Прежде она заботилась о том, чтобы не испортить Джеку настроение, но теперь ей было все равно. И она решила вновь попробовать начать с ним разговор на тему, которой, как она усвоила, он старательно избегал. Однако на этот раз она была полна решимости потребовать перемен. В конце концов, с какой стати ей довольствоваться жалким существованием в этой дыре, скорее подходящей для парочки бедных студентов, чем для дипломированных патологоанатомов, коими они с Джеком являлись? Да еще и помалкивать о браке и детях?!
Однако не все в жизни Лори было так уж и плохо. Ее карьера, например, успешно продвигалась. Она любила свою работу судмедэксперта в офисе главного судмедэксперта Нью-Йорка, где прослужила уже тринадцать лет. И она считала, что ей повезло с Джеком как с коллегой, с которым она могла поделиться опытом. Они оба каждый день видели и узнавали для себя что-то новое. Их взгляды во многом совпадали: оба не выносили посредственность, обоим претила необходимость быть частью политико-бюрократической машины. И все же их профессиональная совместимость никак не помогала исполнению ее мечты о семье.