— А ей и не нужно много времени, — изрек Мирча глубокомысленно. — Создание нового вампира является очень тонким процессом. При малейшем отклонении могут возникнуть очень неудачные последствия.
Я слышала несколько ужасных историй. В наилучшем варианте развития событий, новый вамп просто никогда не поднимался. После трех дней он или она оставался мертвым, и тогда вы были в курсе проблемы. В худшем случае, они вставали без каких-либо высших мыслительных способностей, кошмарные дебилы, прозванные выходцами с того света. Они были подобны животным, которые жили только ради охоты. А поскольку у них отсутствовал разум, то они не признавали прав мастера, создавшего их. Единственное, что можно было сделать — это выследить их прежде, чем эти безумцы не столкнулись с обществом людей.
— Что может сделать кто-то, обладающий силой не в большей степени, чем новоиспеченный призрак приблизительно за час? — Я посмотрела на Томаса. — Так ведь? Как долго мы были там?
— Возможно, мы могли бы продержаться дольше, но мы действовали слишком активно. В противном случае мы могли бы продлить наше пребывание там.
— Да, но я не знала бы, как встретиться с вампом, создающим нового слугу, а будучи призраком даже не стала бы пытаться делать это. Как ей это удалось?
— У сивиллы есть Распутин, чтобы подсказать ей, что нужно делать, — напомнил мне Луи-Сезар. — Она пошла бы туда с детальными инструкциями, и возможно в компании с кем-то для помощи.
— Это не так уж и трудно, — добавил Мирча. — Предполагаемый человек должен быть чистым, без укусов другого вампира за последние несколько лет. Они должны быть согласны и спокойны, в момент обращения, и здоровыми, или, по крайней мере, не серьезно больными. Если бы кто-то вмешался в любое из этих условий, то сильный мастер, такой как Распутин, мог бы через несколько столетий разрушить ослабленную связь. — Он задумался на минуту. — Вмешательство в первое условие кажется мне наименее реальным. Это может привести к ослаблению человека, и он не будет в состоянии восстать, что никоим образом не может помочь Распутину в его планах: мастер просто выбрал бы других слуг. Также и потому, что мастер, скорее всего, обнаружил бы чей-либо укус и прошел бы мимо них.
— Что же она должна была бы сделать?
Он пожал плечами.
— Существует много возможностей. Например, отравление их ядом замедленного действия. Они умерли бы прежде, чем стало очевидно, что их организм был сильно ослаблен, и яд не никак не повредил бы им в первое время после подъема. И все же это сильно снизило бы их связь с владельцем. Или им можно было дать достаточно сильный стимулятор, чтобы они оставались в сознательном и испуганном состоянии во время перехода, вместо мирного и эйфоричного.
— Но в форме призрака не возможно прихватить собой никаких предметов, — указала я. — Где она получила бы яд?
— Она, скорее всего, воспользовалась помощью какого-нибудь медиума, чтобы связаться со своими союзниками в том месте куда переместилась. Черный Круг существует почти так же давно, как и Серебряный — примерно с середины третьего тысячелетия до н. э. — и яд, всегда был излюбленным оружием его членов. Они могли с легкостью обеспечить ее тем, что ей было необходимо.
— С чего бы древнему Черному Кругу доверять Распутину? — Если он был достаточно силен, чтобы вызвать такую чертовщину, я сомневалась, что парень на самом деле родился российским крестьянином в конце девятнадцатого столетия. Вероятнее всего это имя он присвоил себе после убийства мастера или придумал и, используя ментальные уловки, заставил людей поверить в свою историю. Но казалось маловероятным, что он прожил достаточно долго, чтобы быть в Каркасоне, когда там была я. Сенат не мог так сильно недооценить возраст вампира.
— Он сотрудничает с их современным аналогом, который мог поведать ему, как их убедить, — объяснил Мирча. — Сивилла, возможно, передала сообщение темным магам, и попросила помощи. Серебряный Круг наш союзник, и это — древний альянс. Его крах стал бы большой удачей для темных.
Моя голова пошла кругом. У меня засосало под ложечкой от предположения, что Черный Круг в любую эпоху может действовать ради будущей выгоды, до которой ни один из них не доживет, чтобы увидеть. Но это было не моей проблемой.