— Мы милостиво разрешили вам присутствовать здесь, Приткин. Не забывайте этого. — Прокомментировала Консул ничего не выражающим голосом, однако несколько из ее змей зашипели на вооруженного до зубов человека.
Мужчина усмехнулся, и его ярко-зеленые глаза сверкнули издевкой. У меня возникло подозрение, что человек просто нарывается, чтобы его прикончили, и я инстинктивно отступила назад, прижавшись спиной к Рафу. Его руки обвились вокруг моей талии, и я почувствовал себя немного лучше.
— Она не вампир, а, следовательно, вы не можете отвечать за нее!
— Это легко исправить. — Я дернулась от этих слов, произнесенных мне на ухо низким, шипящим голосом. Повернувшись в объятьях Рафа, я увидела высокого, мертвенно-бледного вампира с темными сальными волосами и блестящими выпученными глазами, склонившегося ко мне. Мне однажды приходилось уже видеть его, но с тех пор наши пути больше не пересекались. Как бы там не было, я не думала, что и в этот раз будет иначе.
Стоило Джеку, которого изредка все еще называли его известным прозвищем, повстречать одного из отсутствующих в данный момент членов Сената, Августу, во время ее круиза по Европе, и его карьера на улицах Лондона резко оборвалась. Она продемонстрировала ему, как можно действительно отвязно повеселиться, используя излюбленные им методы. Он лишь недавно был принят Сенатом, несмотря на то, что служил их неофициальным палачом почти столько же времени, сколько прошло с тех пор, как Августа обратила его. Однажды он приехал в Чили, чтобы помочь провернуть какое-то дельце для Тони, и ему очень не понравился отказ расплатиться мной за хорошо проделанную работу. Я испытала облегчение, когда, зайдя в зал заседаний Сената, не увидела его, и с той стороны зала вход отсутствовал. Но выяснение, откуда он появился, занимало меня не столь же сильно, как желание узнать, почему его губы вывернуты внутренней стороной вверх, а длинные тусклые клыки полностью выдвинуты.
Раф резко переставил меня, а Томас передвинулся так, чтобы оба прибывших находились в поле его зрения. Однако Консул вмешалась раньше, чем ситуация вышла из-под контроля.
— Сядьте, Джек. Вам прекрасно известно, что она собственность лорда Мирча. — Этот так называемый хозяин улыбался мне, совершенно не проявляя беспокойства. Одно из двух либо он доверял Джеку намного больше, чем я, либо факт того, что он является мастером Тони и меня в придачу, в соответствии с вампирскими законами, мало что значил для него. С моим везением я могла поспорить, что скорее последнее.
Джек пошел обратно, но ему это явно пришлось не по душе. Заняв свое место, он проныл, как ребенок, у которого отняли конфету:
— Она выглядит, как проститутка.
— Лучше так, чем как владелец похоронного бюро. — Я произнесла это вовсе не потому, что это соответствовало действительности, хотя его удручающая одежда викторианской эпохи отлично смотрелась бы в обстановке панихидного зала. Просто я рано поняла, что страх это страшная сила, а Джек меня пугал до смерти. Даже при жизни он был монстром; теперь же он был тем, от кого шарахались даже вампиры. Но я не собиралась показывать ему, что он заставляет меня нервничать. Не говоря уже о том, что страх был для него все равно, что афродизиак. Тони говорил, что он упивается не столько болью своих жертв, сколько их испугом, а я не собираюсь доставлять ему удовольствие. В ответ он снова оскалился на меня. Может быть, это было улыбкой, но я сильно сомневалась относительно этого.
— Маги не единственные, кто дорожит своей честью, Приткин, — продолжила Консул, игнорируя Джека и меня так, будто мы были двумя непослушными детьми, капризничающими перед гостем. — Мы будем соблюдать условия соглашения с ними только, если они не будут нарушать их.