— Я пойду с тобой. — Он произнес это так спокойно, как будто это было само собой разумеющимся.
Мне не хотелось обижать его, но в то же время я не могла оставаться здесь и спорить по поводу убийцы, преследующего меня.
— Ты не можешь пойти со мной. Прости, но двоих легче обнаружить, чем одного, и кроме того, если меня поймают… — я запнулась, потому что я не могла придумать объяснения, насколько ужасным это будет, которые не выглядели бы бредом сумасшедшей. Конечно, ему, скорее всего, приходилось сталкиваться со многими фантастическими вещами на улицах, и он более беспристрастен, чем полицейские, которые видели в любом, кто заикался о вампирах, наркоманов или психопатов. Но даже если бы я нашла способ, как убедить его, на это не было времени.
— Извини; мне нужно идти. — Не так мне хотелось проститься. Я много о чем не говорила Томасу из боязни, что может показаться, будто клеюсь к нему. А сейчас, когда я хотела ему все рассказать, мне нужно было уезжать.
Я попыталась высвободиться, но его хватка на моей руке была на удивление сильна. Прежде, чем я смогла настоять на том, чтобы он отпустил меня, у меня возникло очень знакомое и однозначно неприятное предчувствие, мое тело покрылось мурашками. Душный вечерний воздух внезапно сменился чем-то более холодным и темным, и очень недружественным. Я не знаю, что чувствовали люди, не обладающие экстрасенсорными способностями, рядом с вампирами, но всю свою сознательную жизнь, я с уверенностью могла сказать, когда они поблизости. Такое состояние наступает, когда переступаешь опасную черту, тебя пробирает внутренняя дрожь и создается ощущение неправильности происходящего. Я никогда не чувствую себя так в окружении призраков так, будто это в порядке вещей, но оно возникает у меня каждый раз, когда рядом вампиры. Я успела увидеть темный силуэт в ярком свете уличных фонарей за мгновение до того, как он растаял в ночи или ушел.
— Черт! — Вытащив свой пистолет, я затолкнула Томаса в подсобку. Не сказать, что от этого было много проку; если Тони послал за мной вампиров, нам нужна была более серьезная защита, чем та, которую может предоставить обычная дверь. Я видела, как Тони одним движением своих тонких, покрытых кольцами рук, срывает с петель толстую дубовую дверь, только потому, что не смог найти ключей и был не в настроении.
— Кто это?
— Кто-то, с кем я не хочу встречаться.
Я посмотрела на Томаса, и передо мной пронеслась картина его окровавленного лица с безмятежным пустым взглядом мертвых глаз. Это не было Видением, просто мой мозг, как обычно напридумывал худший вариант развития событий, но этого оказалось достаточно, чтобы помочь мне определиться с приоритетами. Вампы не войдут за мной в клуб и не устроят в нем резни. Тони слишком боялся Сената для добротного массового убийства, но он не будет даже задумывать об устранении какого-нибудь уличного парнишки, который встанет на его пути. Свое отношение к подобным ситуациям он прекрасно продемонстрировал, когда в возрасте четырех лет сделал меня сиротой, чтобы обеспечить себе полный контроль над моими способностями. Мои родители стали преградой для его амбиций и, как следствие, были уничтожены. Все просто. И Сенат, скорее всего, не будет беспокоиться из-за такой ерунды, которую можно выдать за очередные действия банды закоренелых преступников. В таком случае первоочередная задача — убрать Томаса с линии огня.
— Я должна убираться отсюда, пока не подвергла всех опасности. Но теперь они могут прийти за тобой, так как видели, как мы разговаривали. И они наверняка подумают, что ты знаешь, куда я направляюсь.
Таща его за собой через подсобку, я пыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Я так сдурила, что притащилась сюда и позволила им увидеть меня вместе с Томасом. Несмотря на постоянные возражения, половина людей в клубе предполагала, что он был моим любовником. Если бандиты Тони начали бы расспрашивать о нем, и кто-нибудь проболтался, то они замучили бы его до смерти, пытаясь выяснить, где я. Я должна была сто раз подумать прежде, чем заводить какие-либо отношения, даже платонические, с кем бы то ни было. Я чувствовала себя каким-то ядом — приблизься ко мне, и тебе сильно повезет, если ты просто умрешь. Так или иначе, мне придется бежать вместе с Томасом и, как и у меня, у него не будет никакой надежды когда-нибудь вернуться сюда. Но я как-нибудь помогу устроить ему свою жизнь.