Ландр бросил короткий взгляд в мою сторону, и обиженно отвернувшись, пробурчал:
– Я, как джентльмен (хотя бы по статусу), естественно сделаю всё, что в моих силах.
Почему-то сердце сжалось, а настроение с отметки "замечательное, но настороженное" перешло в "хуже не куда".
Ответ Ландра был каким-то расплывчатым. Было неприятно думать, что ему не важна личность той, из-за которой он так возмущается.
Хотелось, чтобы он боялся именно из-за меня.
Ну что за глупые мысли?!
Миссис Инграмм же, напротив, словно приняла слова брата за подтверждение своих предположений, и бодро резюмировала:
– Что ж, прекрасно! Кажется, мы всё обсудили!
– Пожалуй. Сейчас нам остается лишь учиться и учить, а также ждать зимних каникул, – согласился мистер Инграмм, наконец, подав голос. До этого он лишь с интересом наблюдал за перепалкой кузенов.
Как только преподаватель по Чарам это произнес, Ландр, коротко попрощавшись, бросился к выходу. Чета Ингрмм на это дружно усмехнулась, встав, чтобы сказать напоследок несколько слов. Но я решила догнать мистера Осла, поэтому тоже, не задерживаясь, лишь сказала: "До свидания!".
Когда я выбежала из кабинета, по пути к одному разозленному мужчине, Коди, проснулся от моих резких движений, словно интуитивно что-то для себя понял, и резво спустившись с меня, свернулся в колючий клубочек и укатился в смежный коридор. Умный ежик, он дал нам с Ландром возможность поговорить наедине. Единственное, я почувствовала беспокойство о том, не потеряется ли мой фамильяр. Лишь бы с ним не случилось ничего плохого.
Преодолев коридор, я настигла Ландра лишь за его поворотом.
Тот был необычайно хмур и резок.
– Ты просто не имеешь право на меня сейчас обидеться, – заявила я, подстраиваясь под его быстрый шаг.
Мужчина только лишь фыркнул.
– Ну да, я не сказала, что участвую в соревнованиях. Но я просто забыла! Какая разница, буду я участвовать или присутствовать там, как зритель?! Да я и не хотела, просто Миранда очень хочет победить, а я буду её поддерживать. И вообще, о чем мы говорим, если я ещё ежемесячные соревнования не выиграла?! В полетах у меня ещё далеко не всё получается.
– Всё ты выиграешь, маленькая упрямая лиса. Причем тут вообще соревнования?! Это, конечно, тоже опасно, но еще, куда не шло. А вот быть наживкой! Лукреция, как узнает о твоем даре, может предпринять что угодно! Это самоубийство! – наконец остановившись, прокричал Ландр мне в лицо, яростно жестикулируя.
Ох, как блестели его синие глаза!
– Но... Это настоящий шанс, что Императрица приедет в ВШМН. А я... Меня защитят Инграммы, другие наши союзники, ты, наконец, – упрямо пыталась я втолковать ему эти простые истины.
– Я знаю, что это шанс! Думаешь, я такой идиот?! Впрочем, о чем это я, конечно думаешь. Тут может ты и права. Я идиот, что так переживаю. Тебе-то всё равно, что я чувствую!
Он кричал всё громче, а мое сердце билось всё быстрее. Ох, Ландр был таким красивым сейчас! То есть... он всегда был красивым, не зря все ведьмочки этой школы были в него влюблены, и всё время зло на меня косились, за то, что мы с ним общаемся. Но, сейчас, будучи таким эмоциональным... И переживающим за меня...
Хорошо, что коридор был пуст, а все ведьмочки и преподаватели сейчас находились в столовой на ужине. Мы могли говорить, не боясь (в случае Ландра – отчитывать меня и кричать).
Кстати, раньше так открыто моим поведением никогда никто не возмущался. Я всегда вела себя идеально. И сейчас, я чувствовала себя какой-то бунтаркой.
А то, как вел себя Ландр... Раньше я бы возмутилась, и почувствовала глубокое негодование. И рука бы сама потянулась для пощечины. Сейчас – мне почему-то всё нравилось. Я краснела, смущалась, но и глупо улыбалась одновременно. А рука всё же тоже тянулась... Вот только не для удара, а чтобы погладить колючие острые скулы, прямой нос, подбородок почти с незаметной ямочкой.
– Мне не всё равно. Я... почему-то счастлива, что ты обо мне беспокоишься. Беспокойство – это ты чувствуешь?
Пристально смотря мне в глаза, Ландр подошел ко мне ближе и глубоко вздохнул.
– Да. А ещё страх. Так необычно чувствовать страх за кого-то. Я не знал, насколько всё плохо, когда были живы родители. Потом... Линда и Абр могут себя защитить. Как и остальные мои друзья. А сейчас... Ты такая... храбрая, но хрупкая, – почему-то шепотом признался мужчина, оказавшись совсем близко.