– Вы открыли ящик, вот этот?
– Мы не сумели обнаружить ключ.
– А. – Линор пошла к раскладному столику, взяла глиняную лошадку, свернула ей голову, изнутри выпал ключ, мелькнул крошечный фотоснимок Линор, медальонный. Фото было древнее и мутное. Ключ лязгнул о металл столика. Мистер Блюмкер промакнул лоб рукавом спортивного пиджака.
Линор отперла ящик. Внутри лежали Бабулины записные книжки, желтые и хрусткие, древние, том «Исследований» [22] и непонятная белая бумажка, оказавшаяся этикеткой, содранной с другой банки с детским питанием «Камношифеко». Персиковое пюре. На белом обороте этикетки имелись каракули. Больше в ящике не было ничего. Иначе говоря, в ящике не было зеленой книги.
– Стремно, – сказала Линор. Глянула на мистера Блюмкера. – Она не взяла «Исследования», хотя это ее сокровище, они же с автографом, и не взяла записные книжки. Зато, кажется, взяла книгу. Она хранила тут книгу. Может, вы ее видели, зеленая книга, в таком зеленоватом кожаном переплете, с декоративным пружинным замочком?
Мистер Блюмкер кивнул. На кончике его носа болталась капля пота.
– Сдается мне, я припоминаю, что видел Линор с подобной книгой. Я наверняка предположил тогда, что это ее дневник или записки о кембриджских днях, они, я знаю, были ей неимоверно дороги.
Линор мотнула головой.
– Нет, записки все более-менее здесь, – она показала на желтушные записные книжки в выдвинутом ящике. – Нет, я не знаю, что это за книга, но она с ней и с «Исследованиями» никогда не расставалась. Помните, когда она выходила из комнаты, ее ночнушка спереди типа провисала? Она не могла одновременно носить книжки и опираться о ходунки, так что пришила к ночнушке спереди большущий карман и клала книжки в него, вот он и провис. – Линор вспоминала и чувствовала подступающее отчаяние. – Она выходила… она выходит из комнаты в последнее время?
Что-то хлюпнуло – мистер Блюмкер работал над своим лицом.
– Мне достоверно известно, что Линор, соблюдая установленную рутину, посещала комнату отдыха отделения «Е» ежедневно после обеда в течение некоторого времени. Рассуждая о всяком. Когда вы здесь были в последний раз, если позволите осведомиться?
– Думаю, две недели тому.
Брови мистера Блюмкера поползли вверх. На лбу замирали и стартовали капли.
– Дело в том, что мой брат решил вернуться в колледж, – сказала Линор. – Я помогала ему ходить по магазинам, кое с чем разбиралась, решала кое-какие проблемы с отцом, когда не работала. Надо было очень много с чем разобраться.
– В его колледже занятия начинаются, я вижу, ужасно рано. Еще ведь и не сентябрь?
– Нет, там, где он учится – Амхёрстский колледж, знаете? В Массачусетсе? – до начала занятий еще недели две, но брат хотел перед учебным годом навестить нашу мать и всё такое.
– Навестить вашу мать?
– Она типа на отдыхе, в Висконсине.
– А.
– Слушьте, я, наверно, позвоню ей и скажу, что происходит? Она тоже родственница Линор. И я правда думаю, что надо вызвать полицию.
Очки мистера Блюмкера проехали почти весь путь вниз по носу. Он пихнул их обратно, они моментально соскользнули вновь.
– Всё, что я могу сделать на данном этапе, – передать вам информацию и еще просьбы, доведенные до моего сведения весьма ранним утром мистером Шмоуном. – Блюмкер поддернул одну, другую манжету. – В настоящее время полицию никто ни о чем не извещает. Владельцы придерживаются мнения – по причинам, которые, надо абсолютно откровенно признать, остаются для меня туманными, – что это внутреннее дело дома призрения общего характера, что оно поддается сравнительно скорому улаживанию и что прибегать к посторонней помощи нет нужды. Конечно, если все обстоит именно так, а не иначе, накапливающиеся преимущества в форме минимизации неудобств и препятствий функционированию заведения очевидны. Вас настоятельно просят никого не информировать о подробностях данного инцидента, пока вы не переговорите с отцом. Вас также настоятельно просят связаться с отцом, как только вам позволят личные обстоятельства.
– Обычно до папы трудновато достучаться.
– И тем не менее.
Линор снова глянула в открытый ящик стола.
– Как-то я перестала что-либо понимать. А что родственники персонала, который… в настоящий момент недоступен? Не сочтут ли семьи, что недоступность их близких слегка необычна? Вы не думаете, что они склонятся к мысли позвонить в полицию? Я их не виню. Я и сама хочу позвонить в полицию.
Очки мистера Блюмкера неожиданно свалились с носа, он поймал их, просто чудом, и протер переносицу пальцами.
22
«Философские исследования» (Philosophische Untersuchungen) – работа австрийско-британского философа Людвига Витгенштейна (1889–1951), одна из двух важнейших наряду с «Логико-философским трактатом». Опубликована в 1953 году.