Птичья клетка на железном шесте в северном углу комнаты. Подстилка из разложенных газет, усеянная выпавшим зерном, на полу под клеткой. Большой пакет птичьего корма на газете справа, прислонен к стене. Птица, в клетке, попугай-корелла цвета бледного люминесцентного лимона, с короной ирокеза из колосистых розовых перьев регулируемой длины, о двух огромных крючковатых и чешуйчатых лапах, с глазами такими черными, что они светятся. Попугай по имени Влад Колосажатель [56], бо́льшую часть жизни хрипло посвистывающий и разглядывающий себя в зеркальце, висящее на цепочке из скрепок «Част и Кипуч» внутри железной клетки; зеркальце настолько тусклое и мутное от попугайских плевков Влада Колосажателя, что Влад Колосажатель, вероятно, видит лишь расплывчатый желтоватый комок за стеной тумана. И тем не менее. Попугай, который чрезвычайно редко и за непропорциональную порцию зерна перестает свистеть и извергает стремное, инопланетное «милаха-парень». Попугай, который нередко буквально кусает руку дающего и возвращается к пляскам перед своим бесформенным отражением, потягиваясь и искривляясь, чтобы выглядеть получше. Линор уже перестала чистить зеркальце, потому что через полчаса после чистки оно вновь покрывается сухими плевками. Ручной пылесос «Блэк и Деккер», чтобы всасывать зерно, а также упавшие перышки и кусочки гуано на полу справа от пакета с кормом, куда те выпали из высокой клетки пару ночей назад.
Сколько-то личных вещей в ванной. Шкаф, полный белых платьев. Обувная стойка в черном брезенте, бугрящаяся, как малина. Книжная полка над столиком, наполовину заставленная книгами на испанском. На той же полке – надоедливые часы, щелкающие и гудящие каждую минуту через минуту, и глиняная испанская лошадка со съемной головой, внутри лошадки – запасной ключ Линор. Над западными окнами – сломанные жалюзи, падающие на голову всякого, кто пытается их опустить. Паутинка трещинок в стекле в верхней части окон из-за авиационного шума.
Книга «Уход за вашей экзотической птицей». Клочок погрызенной стены за клеткой Влада Колосажателя, из которой Влад Колосажатель грыз стену в темноте, когда шоу с зеркалом прекращалось, клочок, на котором проступает штукатурка и которому миссис Тиссоу не рада и за который обещано выставить счет.
Рик подвез Линор, и она взбежала по лестнице, и вошла в комнату, и сняла платье. Звучала музыка, из-под двери Кэнди пахло гвоздикой. Комнату Линор наполнял печальный жаркий оранжевый закат. Влад Колосажатель цеплялся лапами за верхние прутья клетки и висел вниз головой, пытаясь найти какое-нибудь отражательное преимущество в нижней части заляпанного зеркальца.
– Здравствуй, Влад Колосажатель, – сказала Линор в лифчике, трусах и конверсах.
– Здрасте, – сказал Влад Колосажатель.
Линор глянула на попугая.
– Прости?
– Я делаю то, чего жажду как личность, – сказал Влад Колосажатель, выпрямляясь и глядя на Линор.
– Песец.
– Женщинам тоже нужно пространство.
– Кэнди! – Линор пошла и открыла дверь Кэнди Мандибулы. Кэнди делала растяжку на полу, сидя почти в шпагате, в серебряном трико, с гвоздичной сигаретой во рту.
– Иисусе, цветик, я тебя ждала, ты как? – Кэнди встала и пошла выключать стерео.
– Быстрее сюда, послушай Влада Колосажателя, – сказала Линор, таща Кэнди за руку.
– Классный прикид, – сказала Кэнди. – Что там с неясной тревогой? Как Линор и Конкармина?
– Ты милый, но такие разговоры точно ни к чему не ведут, – сказал Влад Колосажатель, тупо глядя на себя в мутное зеркальце. – Мои чувства к тебе очень глубоки. Невозможно утверждать обратное.
– Что это с ним, блин, такое? – спросила Линор у Кэнди.
– Эй, я же именно так и говорила только что, – сказала Кэнди, глядя на попугая.
– Прости? – сказал Влад Колосажатель.
– Я репетировала то, что скажу сегодня Клинту, сегодня я собираюсь с ним порвать, я так решила. Практиковалась, пока тебя ждала.
56