— Разве я не сказал? Я — Мето. Пошли, начнем со спальни. Сегодня я весь день буду рассказывать тебе обо всем подряд. Если что-то будет непонятно, не бойся, переспрашивай, я повторю.
Мы идем по пустынным коридорам. Красс то и дело запахивает на груди пальто, словно ему холодно. Я продолжаю:
— Сегодня двадцать девятое. Нечетное число, день уколов. Мы должны быть в санчасти к десяти часам. Ты должен понять главное: расписание здесь очень строгое.
— Строгое??
— Это значит, что его нужно соблюдать неукоснительно и никогда не опаздывать, иначе…
— Иначе?
— Могут быть неприятности. Но если ты будешь внимательным, все будет в порядке.
Я толкаю дверь в спальню и беру Красса за руку, которую он не вырывает, хотя мой жест кажется ему странным.
— Самое главное — не трогай кровати. Прочти, что написано вон там, на стене.
Он поворачивается и смотрит на меня с удивлением.
— Давай читай. Ты не умеешь читать?
— Не умею.
— Ну тогда слушай: «Спальня предназначена исключительно для отдыха». Ты понял? Здесь никто не будет с тобой играть, никто не будет за тобой гоняться в салочки. Тут никто не прячется, не дерется, даже подушками. В этой комнате мебель очень ценная, особенно кровати. Они крайне хрупкие. Одно неловкое движение может привести к поломке какой-нибудь перегородки, а сломанная кровать — это изгнание.
— Изгнание? Как это?
— Ты исчезнешь, и больше тебя никто никогда не увидит.
Укол делают в ягодицы, прямо перед уроком борьбы. Мы уже привыкли к такому лечению, никто из нас не ропщет.
— Уколы позволяют нам оставаться здоровыми и не расти слишком быстро. Ну как, не боишься, Красс? Я тебе обещаю, что ты почти ничего не почувствуешь.
Новичок покорно соглашается исполнить этот ритуал. Я вижу гримасу на его лице в момент, когда игла входит в тело. Он считает нужным меня успокоить:
— Я не боюсь уколов. Но, Мето, почему нам нельзя расти?
По правде сказать, я не знаю, почему хорошо быть маленьким, но здесь это именно так. Все — маленькие. Пока ты мал, ты остаешься в теплом гнездышке, а потом — большой прыжок в пустоту…
— Садись, Красс. Я расскажу тебе одну историю. Однажды мне пришлось подвергнуться уколу два раза. Это было во вторник. Накануне я порвал свою голубую ленту.
— Голубую ленту?
— Ах да! Ленты… Я объясню тебе вечером. Так вот. Лента. Это меня потрясло, я встал в очередь два раза. Все происходило очень быстро, как обычно. Казалось, никто не обратил на это внимание. Однако санитар заметил. Очевидно, поняв, что пришлось использовать лишний шприц. Спортивное занятие было отменено. Никто не донес на меня, но вечером в спальне я понял, что так не делается. Я был молод, я учился.
Помню, как в тот день перед сном кто-то из старших поучал нас:
— Необходимо соблюдать два важных правила. Первое: никогда не красть укол у другого. Второе: никогда не лишать детей спортивных занятий. Наказание в случае рецидива — ночное изгнание виновного из кровати.
Мне казалось, что я уже все понял, но я все-таки спросил, дрожа от страха:
— Что такое рецидив?
— Не повторяй своих ошибок! Вот что это значит. А завтра ты отдашь свой укол Мамерку. Сегодня ночью была тревога. Его кровать здорово скрипела.
Я не протестовал. Все были согласны, я в то время был новеньким. У меня не было друзей, ведь новичков все опасаются. Часто они становятся причиной катастроф. Сам увидишь, что с уколами не все так просто. Некоторые меняют свои уколы на хорошую отметку или кусок пирога. В особенности малыши, которые еще не до конца разобрались, что к чему.
Мы неподвижно сидели на скамейке и смотрели на веселые лица других ребят, проходящих мимо на тренировку по борьбе.
— Хочешь к ним присоединиться? Хотя сегодня не обязательно, ведь это твой первый день.
— Я немного устал, и потом…
— Что «потом»?
— Я хочу есть.
— Знаю, но с этим надо подождать, здесь расписание очень…
— Строгое.
— Точно. Ты быстро соображаешь.
Красс опять кутается в пальто.
— Ты замерз?
— Нет, здесь жарко.
Мы замолкаем и остаемся сидеть на месте. Красс засыпает. Я ощущаю тяжесть его головы у себя на плече. Через несколько минут мне становится неудобно, но я не решаюсь пошевелиться, боясь его разбудить. От него пахнет мылом, должно быть, после чистки. Мне становится все больнее, я слегка отклоняюсь и поддерживаю его голову, чтобы он не ударился. В конце концов я вытягиваю ему ноги вдоль скамьи и кладу его голову себе на колени. У него сбриты волосы, и сзади на черепе виден небольшой свежий шрам.