Открываю свою папку. Новые страницы озаглавлены так:
1961 г.
Все правительства Белых зон ограничивают право иностранцев на убежище и создают специальные подразделения для пограничного контроля.
1963 г.
Полный запрет на иммиграцию в Белые зоны.
1964 г.
Высылка военных беженцев, прибывших после 1953 г. Размещение на кораблях без разрешения на возвращение.
Выселение душевнобольных за пределы Белых зон.
1965 г.
Запрет на рождение в семьях, уже имеющих нескольких детей.
1966 г.
Запрет распространяется на семьи, имеющие одного ребенка.
1969 г.
Пропагандистская кампания, призывающая семьи оставлять у себя не более одного ребенка.
Учреждение «премии отказникам» (сумма которой соответствует стоимости нового автомобиля).
1975 г.
Обязанность оставлять в семье не более одного ребенка.
1976 г.
Установление процентной нормы. Разрешение иметь ребенка выдается властями только в случае чьей-либо смерти.
Полный запрет на усыновление.
Я помогаю Арно готовить травяной чай. Он объясняет, что из черной чашки может пить только Юпитер и что он совсем не употребляет сахара.
— Безусловное требование, — твердит Арно, будто я глухой или настолько глупый, что не понимаю с первого раза. — Безусловное. Для него это может очень плохо кончиться.
На последующем обсуждении я быстро понимаю, что мое отстраненное и мстительное поведение никому не нравится. Никто не желает касаться темы унижения, которому они меня подвергли после обеда. Я вынужден оправдываться под градом критики:
— Если я и желаю над кем-то совершить насилие, то только над собой. Мне хочется быстро идти вперед, чтобы достичь вашего уровня. Мне вовсе не хочется оставаться малышом, плетущимся в хвосте. Я мечтаю поскорее вступить в строй.
— Не пытайся форсировать события, Мето, — вмешивается Цезарь 3. — Ты только начинаешь свою подготовку и еще не сдал экзамен на знания. Придется набраться терпения.
Под улыбкой я пытаюсь скрыть разочарование и, потупившись, добавляю:
— Спасибо, что простили мое поведение.
Когда я возвращаюсь в свою комнату, мне хочется закричать, но я себя сдерживаю. Я не могу ждать несколько месяцев, чтобы устроить наш побег. Значит, надо довериться Ромулу, хоть я и уверен, что это мне дорого обойдется. Я так вымотался за день, что глаза слипаются. Он будит меня.
— Они над тобой издеваются, да?
— Да. Добрый вечер, Ромул.
— Я тебя слушаю.
— Ты знаешь, где Клавдий, Марк и Октавий?
— Октавий работает снаружи, в лагере № 9. Это один из самых страшных лагерей, там заправляет некий Мордоворот. Клавдия скоро зачислят в команду по надзору за Домом Цезарем-учеником. Возможно, получится устроить вам «случайную» встречу. А Марка сначала разместили в отдельной квартире, где он общался только с Цезарем 1 и моим отцом. Впрочем, я не знаю, чем он заслужил столь благосклонное обхождение. Он покинул Дом неделю назад, но я не знаю, куда его отправили.