— Гелиос! Ты знаешь название острова, Мето! Не иначе как у тебя есть информаторы за пределами здешнего мира.
Слабо усмехаюсь в ответ. Я хотел сказать «почти», но передумал: так он сразу поймет, что я получаю сведения из Промежутка. Мои друзья сильно взбудоражены и пытаются сосредоточиться. Они каждый в своем углу что-то черкают на бумаге и стараются подобрать код. Грамотей снова погружается в чтение.
— А ты уверен, что правильно пишешь название? Может, там в середине двойное L, например?
— Нет, я видел, как оно было написано, и твердо это запомнил.
— На старинных картах, — вдруг замечает Грамотей, не отрывая глаз от книги — слово «остров», ÎLE, пишется с буквой S, получается ISLE.
Итак, теперь новая версия: ISLEHELIOS, десять букв. Для них цепочка из десяти цифр такая: 5017343751. Щелчок, и… папка открывается! Мы ошалело смотрим друг на друга. Меня бросает в жар. Но медлить нельзя! Я осторожно приподнимаю металлическую крышку и гляжу на первую страницу. На ней таблица. Читаю вслух заголовки столбцов слева направо.
— Фамилия, имя, год рождения, братья и сестры, домашний адрес, новое имя, дата прибытия.
Грамотей советует, чтобы кто-то из нас покараулил в коридоре.
— Если будете что-то выписывать, то поскорее выучите это наизусть, а сами записи уничтожьте. Иначе мы сильно рискуем.
Октавий нехотя соглашается постоять на стреме в коридоре. Мы просматриваем последний столбец, чтобы узнать наши имена. В конце шестой страницы бывший Цезарь находит данные о себе:
— Вот, Филипп, это бывшее мое имя. Меня зовут Ален, мне сейчас двадцать один год. Я третий и последний ребенок в семье, жил в Зоне 17. Е189. ЕО! А вот и про Страшняка, его в Доме звали Секстом, нужно переписать и его сведения.
Клавдий узнает, что его звали Ришар и он старший в семье, где двое детей. Октавия, который сейчас топчется в дверях, на самом деле зовут Жак, у него есть брат и сестра. Настоящее имя Марка — Оливье, но это мы и так знали. Он младший из братьев и сестер. Я обнаруживаю, что в отличие от остальных сохранил свое прежнее имя: меня и в семье звали Мето. У меня есть младший брат или младшая сестра. Мы лихорадочно записываем все, что касается нас, Марка, Октавия и Страшняка. Клавдий хочет, чтобы я поскорее закрыл папку и положил ее на место, пока никто нас не застукал.
— Дайте мне еще десять минут, чтобы просмотреть папку до конца. Нужно убедиться, что мы не упустили ничего важного.
Не могу же я им сказать, что ищу Жиля, брата Евы. Снова и снова я просматриваю все записи, но его имени не нахожу. Приятели меня торопят. Я закрываю папку и аккуратно кладу ее на место. После чего твердо заявляю:
— Ни слова Первому Кругу до окончания матча! Так надо.
Мы притихли и можем думать только о том, что сейчас о себе узнали. А еще мы наслаждаемся нашей победой.
В 17 часов мы встречаемся на берегу с остальными членами нашей команды. С удовольствием натягиваем доспехи для инча. После интенсивной разминки, которую проводит наш капитан Клавдий, мы разыгрываем короткую партию трое на трое, чтобы проверить боевые качества Фиолетовых добровольцев. Они активно атакуют и неплохо держат оборону. Похоже, у нас есть шанс выиграть завтрашний матч. Мы испытываем новый дебют, названный нами «толстый зверюга»; несмотря на всю мою прыть и ярость Фиолетовых, нам не удается с трех попыток расцепить Октавия и Клавдия. Мы в полном восторге, и после тренировки ныряем в морские волны, чтобы смыть пот. Мы дурачимся, галдим и покатываемся со смеху. Фиолетовые визжат от удовольствия.
К нам подходит Страшняк, и я отхожу с ним в сторонку, чтобы поделиться важной новостью. Сообщаю ему то, что узнал о нем.
— Спасибо тебе, Мето, но для меня уже слишком поздно. И потом, я не люблю своего имени. Настоящее мое имя — то, которое я сам себе выбрал: слишком страшна прожитая мною жизнь.
Когда я поздно вечером появляюсь в Промежутке, то очень волнуюсь. Ева сразу же это чувствует. Она напрягается, будто чует подвох. Я сообщаю, что ее брата никогда не было на этом острове. Ожидаю, что она вот-вот разразится рыданиями, но, кажется, она была к этому готова, и голос ее звучит спокойно:
— Я в последние месяцы так и думала. Но теперь знаю наверняка. Вероятно, все дело в том, что Гарри боялся отправляться в путь один и солгал мне, чтобы я поехала с ним. Надеюсь, мой брат оказался не в таком ужасном месте.