«Псионик,» — сразу понял он.
После подавления даларанского восстания Веги, 4 года назад, участь всех псиоников в Новой Империи была незавидна. Все они стали гражданами второго сорта, обязанными постоянно носить специальные взрывные ошейники, блокирующие применение их способностей. Если бы кто-то из них осмелился применить свой дар — ему бы сразу снесло голову взрывом. В Терре с этим не церемонились. В новом мире псионикам было запрещено иметь личную собственность, запрещено покидать свои сектора, запрещено даже вести расчеты через комлинк — у них в ходу были только наличные. По сути, теперь это была отдельная каста, низведенная до состояния полу-рабов, хотя само явление рабства в Священной Империи официально отрицалось. Возможно, эта женщина в прошлом, до гражданской войны, зарабатывала хорошие деньги, жила достойно своего статуса и во многом превосходила простых смертных за счет своего дара. А теперь она вынуждена была шататься по космопорту, чтобы продать саму себя за любые деньги, чтобы тупо не помереть от голода или жажды.
Наклонившись к Мэду еще ниже, она произнесла томным, по ее мнению, голосом:
— Когда я возбуждаюсь, моя пизда пульсирует изнутри, — сказала она хрипло и через чур громко, так что услышал даже Касим, но ей, кажется, было абсолютно все равно.
Мэд слегка растерялся от таких заходов.
— А сейчас пульсирует?.. — задал он глупый вопрос, не понимая, что именно следует отвечать в подобной ситуации.
— А ты проверь, — произнесла проститутка тем же голосом, прижавшись к нему открытыми сиськами.
— Да у него кредов еще меньше, чем у тебя, красотка, — осадил женщину Касим, видя, что Мэд попал по полной, — Он сам может седня вечерком будет мне отрабатывать под стойкой, чего с него взять-то!
Проститутку как будто переключили. Без единого слова, сразу же потеряв интерес к происходящему, она выпрямилась и молча вышла.
— Симпатичное личико… — еще не совсем придя в себя, сказал Мэд, провожая уходящую женщину, цепляясь взглядом за мелькающее голое тело сквозь дыры комбинезона.
— Личико… Ебличико! Иногда ты ведешь себя как долбаный мачо, а как увидишь бабскую сиську, сразу в тряпку превращаешься. Ну как так можно, Куки? — сказал Касим поучительно, — Ты же мужик! Утильмен! Что с тобой не так? Где внутренний стержень твоего реактора?
— Касипоша, ты просто не понимаешь меня. И мою тонкую душевную организацию, — ответил Мэд, втихомолку возя языком по алкогольной лужице, пока Касим был отвлечен философскими нравоучениями, — И кроме того, бабы на мачо только и клюют.
— Клюют, но это не спасет тебя от внутренней катастрофы. Да и внешней тоже, — продолжил Касипоша, неодобрительным тоном, опять обратив внимание на неестественную близость лица Куки и грязной барной стойки, — Не успеешь оглянуться, и твоей жизни пиздец.
— А ей и так пиздец, не видишь, что ли? — отмахнулся Мэд.
— Видеть-то вижу, потому и говорю. Может хватит выебываться и пора взяться за ум? Мир и так летит в жопу, и ты туда же, с улыбкой суперзвезды на ебале и полным отчаянием внутри, — поднял палец вверх Касим.
— Хуясе, Касипоша, да ты моралист. И поэт, возможно. Но это не точно, — засмеялся Мэд, поморщившись от головной боли, — Так к чему вся эта лирика? Может, просто нальешь мне выпить? Трубы горят.
— Эта лирика только к тому, что ты, выебистый ублюдок, должен мне бабла еще за позавчера! И нет, выпить я тебе все так же не налью, потому что, пожалев сейчас твою наглую рожу, я завтра столкнусь той же самой ситуацией. И так до бесконечности, — отрезал Касим, — Раз ты неебаться философ у нас, послушай внимательно, что я тебе скажу.
Касим многозначительно посмотрел на Мэда.
— Ну, не томи, — скучающим тоном сказал Куки, — А то щас усну под твою лекцию.
— Вся суть в том, что так, как живешь ты — это не суть. У тебя только и интересов, что стянуть трусы с новой жопы и открыть новую бутыль с бухлом. Да я даже и не помню, когда видел тебя трезвым, ты всегда бухой или с похмелья, с очередных блядок. Но ты же сам понимаешь, что какими бы кружевными не были трусы и каким бы нажористым не было бухло — истинная суть в том, что под кружевами всегда жопа, а после бухалова неизбежно наступает похмелье, — серьезно сказал Касим, — Понимаешь, о чем я? Да все ты понимаешь, просто придуряешься.
— Толку-то от этого понимания. Жизнь пиздец какая бессмысленная, всегда была такой и будет. Остается только бухать и трахаться, чтобы как-то провести все это время до логического конца своего существования, — ответил Мэд тоскливо, — Ведь по сравнению со Вселенной, ни одна смертная женщина не сможет удовлетворить моей бездонной жажды истинной любви. Они могут дать только кратковременное удовлетворение низменной похоти, но пустота в душе остается. Всегда остается, и ее не заполнить ничем. Вот я и пытаюсь заткнуть ее всем, что под руку попадется, хоть и знаю, что все это бесполезно. Остается только как-то развлекать себя, а потом вечная темнота и нахуй.
— Вот. О чем я и говорю! Ты ищешь смысл бытия только в истинной любви, но её не существует в принципе — только в твоем воображении — так что и смысла тоже не стоит искать. Любовь это всего лишь химический механизм эволюции, направленный на выживание вида. Так что притуши форсаж, побереги горючку, — сказал Касим, — Сливаешь свою жизнь в парашу, а мог бы нормально летать. Ты же пилот, и корабль у тебя есть. И не трус, я тебя знаю, не застремаешься и в опасности. Креды бы лучше зарабатывал, чем бухать!
— Эх, Касипоша-Касипоша, никакой в тебе романтики! — ответил Мэд, — Собирать древний мусор, это что ли мое призвание?
— Да иди ты со своей романтикой! Романтика нынче — это абордажным ножом за углом и труп в токсичный слив, — ответил Касим, — Я тебе дело предложить хочу. Настоящее, не фуфло какое-то. Кредов поднимешь, с долгами расплатишься. Может в кои-то веки шлюху чистую снимешь, по крайней мере, без этого ошейника, чтоб он не взорвался во время процесса.
— А они и не взрываются, я проверял, — ответил прохладно Мэд, — Ну что там у тебя? Не очень-то я вообще-то и хочу. Но долги… Я же не совсем дерьмо, отдам честь по чести, раз случай подвернулся.
— Будем считать, что ты заинтересовался, — сказал Касим, подойдя ближе к Куки, — Мне тут слили инфу, что в Секторе Смерти обнаружили «реликт». Редкая фигня, говорят. Он появился там, где «Замок» Волчары-Предателя. Ну ты понял.
— Неа, нифига не понял, — ответил Мэд, пытаясь сообразить ситуацию и все еще борясь с похмельем, — В смысле, «появился»? Он, значит, не бесхозный? Кто-то на нем выпрыгнул к «Замку»? И второе, те, кто обнаружил — чего сами не забрали? Проблемы какие-то?
— Ага, проблемы. Пока ты вчера уделывался до состояния жидкой фиброзы, через комлинк по всем общим каналам Терры новости крутили. Какую-то пропаганду, мол, предатели убили Мудрого Камуи и сейчас скрываются в секторах Черной Звезды. Сам командующий Тесей возглавил операцию благородного отмщения. А это значит что? — объяснял Касим с умным видом, — А ровно то, что сейчас там лютый замес, даймонистов раскатывают в тонкий металлический лист. Все сектора Фэйда в огне, наверняка. Так что только полный шизоид сунется туда за «реликтом», каким бы он не был, хозным или без.
— На меня намекаешь? Я туда сунусь? — поднял бровь Мэд, — Впрочем, я согласен, похуй. Это даже интересно. Хоть какое-то разнообразие… Считай, соблазнил ты меня перспективой чистых проституток. Дай только горючки.
— Прибыль поделим 50/50, ты главное вернись живым и с «реликтом». Помогу толкнуть на черном рынке, есть у меня там знакомые… Пираты-не пираты, но сейчас это не так уж важно, правда? Сейчас такие времена настали, что мы все теперь как пираты, — ответил Касим удовлетворенно, — А за горючку не волнуйся, договорюсь, заправят хоть сейчас твой «Гарпун».
— Да я не про ту горючку, — покачал головой Мэд, жестом показывая на емкости с даларанским самогоном из кипира, стоящими за спиной бармена.
— Куки, ты никогда не поменяешься! — рассмеявшись, сказал Касим и подал ему одну из них.
Пролог 0.3