– Вообще-то у нас сейчас «ОБЖ». Я не могу пропустить подробный разбор инструкций по поведению в чрезвычайных ситуациях.
– Что бы ни случилось, становись в дверной проем и звони в службу спасения.
– А если укусила змея?
– Укуси ее в ответ. Пусть знает, каково это.
Я на позиции, настрой боевой, решимость на максимуме. Пришло время шага номер два. Выглядываю из-за угла, к двери кабинета информатики лениво подтягиваются одиннадцатиклассники, но Елисея пока не видно. Достаю из кармана телефон и в черном экране рассматриваю свое отражение. Скорее бы уже перейти к пятому шагу, я скучаю по привычному макияжу. Мне удалось отвоевать у Кати только консилер, румяна и тушь для бровей. Может, Елисей поэтому от меня и шарахается? Кто захочет общаться с домовенком? А тем более влюбляться в него!
«Он должен видеть в тебе индивидуальность, а не километровые стрелки».
Но что, если стрелки – часть моей индивидуальности? Какая вообще разница: с макияжем или без? Как можно судить человека только по внешности? В мире существуют сотни серийных маньяков приятной наружности и столько же неказистых гениев и альтруистов. Внешняя оболочка ничего не значит, если внутреннее наполнение отсутствует или сгнило до последней частички души. Но план есть план, и если в книгах героини не красятся, то я, так уж и быть, отыграю эту роль, как положено.
Мобильник оживает, но имя на дисплее быстро остужает пыл. Отклоняю входящий вызов от мамы функцией ответа сообщением «перезвоню позже». Вспоминаю утреннюю сцену: невнятное бормотание папы закладывает уши. Это все из-за нее. Он никогда не был таким, а теперь…
Сообщение ударяет вибрацией в пальцы, пробегаю взглядом по короткой фразе:
Командир Карпова: «Готовность пять секунд»
Избавляюсь от посторонних мыслей и считаю про себя. Один, два, три… Выхожу из-за поворота, и в этот же момент в коридор входит Елисей. Голова опущена, руки в карманах темных брюк, которые, по всей видимости, благополучно отстирались. Десять косарей, десять косарей… Немного «Доси» и «Ласки», и проблем нет.
– Эй! – окликаю его я, пристраиваясь рядом.
Елисей упрямо делает вид, что оглох, и шагает дальше, набирая скорость. Тянусь к его предплечью, чтобы задержать, и едва мои пальцы касаются гладкой ткани рубашки, Елисей отдергивает руку так резко, будто его только что обожгли. Сжимаюсь под натиском гневного напряжения, испуганно глядя в потемневшие глаза сквозь пряди упавшей на лицо челки.
– Извини, – тихо выдавливаю я и выставляю открытые ладони перед собой. – Я всего лишь хочу вернуть тебе тетрадь и забрать свою.
– Ты что-то перепутала, – бросает он и возобновляет движение.
«В этот раз ты должна быть дружелюбной и растерянной. Можешь пошутить и сказать о том, как все глупо вышло. И улыбайся! Только не переборщи, скромно и сдержанно, будто он тебя немного пугает, но не настолько, чтобы перестать быть милашкой», – слышу в мыслях наставления Кати.
– У тебя сегодня была биология? – стреляю вопросом Елисею в спину и как можно скорее достаю из рюкзака вещественное доказательство.
Он замирает и нехотя оборачивается:
– Моя тетрадь у меня.
– Да? Тогда открой ее, потому что я более чем уверена, что меня зовут не… – опускаю взгляд и зачитываю подпись на внутренней стороне обложки: – Елисей Ли.
Он сбрасывает с плеча рюкзак, ныряет в карман и достает тетрадь с конспектами, которые я переписывала вчера целых три часа. Раскрывает ее и перелистывает страницы. Его длинная челка вновь служит защитой, как же хочется подойти и убрать волосы с его лица. Отрастил занавески, теперь ходи и гадай, что у него на уме. Пользуясь короткой заминкой, подбираюсь ближе и тарабаню заготовленную речь:
– Одноклассники свалили несколько стопок в шкафу Евгении Викторовны. Кто же знал, что у нас с тобой тетради с одинаковыми обложками? Я не сразу заметила, что взяла чужую. Так глупо все вышло.
– Глупость – твое второе имя.
Задерживаю дыхание, не выпуская наружу несколько неприличных вторых имен для него. Быть милой и веселой, да, Катя? Как?!
– Мог бы сказать спасибо за то, что я решила ее вернуть, а не сделала домик для морской свинки.
– Могла бы вернуть ее в кабинет биологии.
– Как раз собиралась, но увидела тебя и…
– Ладно, – отрезает он. – Давай сюда.
Нет, слишком быстро, дружок. Не на той ноте закончили. Как рассмешить камень, никто не знает? Отвожу руку с тетрадью назад, прижимая ее к плечу.