– Это уже за гранью, – хихикаю я.
– Это – моя мечта. Ну и еще написать бестселлер, конечно. Давай рассказывай, как все прошло с Елисеем?
Кружки пустеют, на столе появляется горка фантиков. Смакую остатки сладкого кофе и молочного шоколада и смотрю на Катю, витающую в своих мыслях после моего доклада.
– Эксперимент провален? – с сожалением спрашиваю я.
– Даже и близко нет, – говорит она и поднимается. – За мной, агент Гришковец.
Перебираемся в ее комнату, я сажусь в крутящееся компьютерное кресло, а Катя запрыгивает на кровать и тянется к книжным полкам. Она проводит пальцами по корешкам и берет несколько книг, садится по-турецки и раскладывает их перед собой.
– Кать, он пуленепробиваемый, – говорю я и отталкиваюсь ногами от пола, раскручивая стул.
– У нас есть танковые пушки, но для них еще не время, – с непоколебимой решительностью отвечает она. – Это всего лишь второй шаг, дальше больше. Ты ведь сказала, что он тебе улыбнулся, а это…
– Я не уверена. Он, скорее, посмеялся надо мной, а еще отправил к психологу. Он считает меня ненормальной!
– Это неудивительно.
– Вот спасибо!
– Лана, ты вызываешь у него эмоции, и это уже половина победы. Эмоции – залог симпатии. Как думаешь, работает принцип от ненависти до любви?
– Понятия не имею. Ты же у нас эксперт в любви, а не я.
– Изначально нужен крючок, за который могут зацепиться мысли о тебе, и ненависть – один из них. Это уже почти любовь, такая же сильная встряска, которая заставляет тебя думать о человеке, говорить с ним, касаться его…
– Кулаком?
– Поубавь скепсис и послушай. Если повернуть выключатель и вставить в череду негативных эмоций одну позитивную, она повлияет на все. Показатели не изменятся, останутся так же высоки, но изменятся чувства. Я читала об этом сто раз, как один разговор переворачивал привычный мир, как один поцелуй превращал врагов в пару. Это зернышко прорастает долго, но из него получаются прекрасные цветы. Есть, конечно, замечательные истории о любви с первого взгляда, где герои преодолевают множество препятствий, чтобы остаться вместе, но в жизни такое не подстроишь. Мы ведь не боги. А вот постепенное развитие влюбленности – запросто!
– То есть мы не сдаемся?
– А ты этого хочешь?
Неуверенно пожимаю плечами, не находясь с ответом. Катя заглядывает в мобильник и пару раз бьет пальцем по экрану, а после кладет его обратно на кровать. Поднимает голову и долго смотрит мне в глаза, прежде чем задать следующий вопрос:
– Скажи, что ты сейчас думаешь о Елисее?
– А это обязательно?
– Мы должны отслеживать и твои изменения тоже, в этом суть эксперимента.
Поворачиваюсь к подруге спиной, за тонкими занавесками без единой складки виднеется синее небо. Размышляю пару мгновений и отвечаю максимально честно:
– Меня раздражает его напыщенная надменность и отчужденность. Словно ему плевать на все, словно он считает себя самым крутым, а все остальные просто мелкие мушки, от которых он брезгливо отмахивается. Он, не задумываясь, бросает острые обидные фразы, и я не понимаю, как с ним вообще кто-то может общаться. А еще его челка… Это же просто кошмар!
– Чем же тогда он нравился тебе все это время? Ты сейчас не сказала ничего нового.
– Наблюдать со стороны всегда легко. Пока мы не столкнулись лично, он казался просто загадочным и немного мрачным. И он мне не нравился в прямом смысле, но был интересен. Как образ, как персонаж.
– Ты считаешь его красивым?
– Больше да, чем нет. Худые и высокие в моем вкусе.
– А лицо?
– А что с ним? Лицо как лицо. Прыщей нет, уже плюс.
– Что насчет глаз?
– Намекаешь на его национальность?
– Да.
– Никогда не придавала этому значения.
– Кстати, ты не знаешь, кто он именно?
– Нет. Скорее всего, в нем смесь, и это может быть все, что угодно, от казаха до японца.
– А как с чувствами, Лана? Как ты себя ощущаешь рядом с ним?
– Честно? Глупо. Как будто стучусь лбом в бетонную стену.
– Это все?
Растираю нос пальцами, ощутив щекотание призрачных снежинок. Я бы ни за что не запомнила тот день, если бы не свалилась на целую неделю с жуткой ангиной после детской снежной войны. Это был он, я точно знаю. Высокая женщина в длинном пальто громко выкрикивала: «Елисей! Елисей!» Прошло уже пять лет, но что могло так сильно его изменить? Почему Елисей больше не улыбается так, как тогда? Что случилось с тем пухлым и задорным мальчишкой?
– Все, – тихо отвечаю я и разворачиваюсь на стуле.
Книги перед Катей раскрыты, и она водит пальцем по строчкам, перескакивая с одной на другую.
– Нам нужно продумать третий шаг, – бормочет она. – Репетиторство? Не то. Общий урок? У нас такое не прокатит. День рождения брата? Лана, у тебя есть брат?