– Странно, что ты не вручила мне парашют и не приказала атаковать его с воздуха.
– Побереги шутки для четвертого шага, – говорит Катя, глядя в телефон.
Она такая сосредоточенная, что даже страшно.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, пытаясь заглянуть в ее мобильный.
– Ищу расписание киносеансов на ближайший час.
– Мы пойдем за ними?
– Ты пойдешь, а я буду прикрывать твою спину.
– Здесь пять кинозалов. Как мы узнаем, на какой именно фильм они собрались?
Катя поднимает голову и смотрит так, словно я призналась вслух, что считаю Тоби Магуайра лучшим актером, сыгравшим Человека-паука:
– Лана, ты в каком веке живешь? Уже давно придумали приложение для официального подглядывания за жизнью других людей.
Несколько беглых тычков в экран, пара свайпов, и перед лицом появляется фото билетов в кино, украшенное фильтром, стикерами и надписью: «Наконец-то выбрались в кино*сердечки*».
– Третий зал, восьмой ряд, места с седьмого по двенадцатое, – гордо озвучивает Катя.
– Давно ты подписана на Веронику?
– Ее нетрудно найти. Ника-лав-Дениска.
Ошарашенно качаю головой:
– Катька, ты – мегамозг.
– Я в курсе. – Она осматривает меня с ног до головы. – Кепку долой, косу расплести, макияж смыть.
– Макияж-то за что?!
– По книжным правилам, героиня не красится до первого свидания с главным героем, чтобы он сильнее удивился.
– Но я люблю свой макияж!
– А должна любить Елисея!
– Тихо ты, – шиплю я. – Еще рупор взяла бы.
– Надо будет, и его возьму. Все! Идем приводить тебя в порядок, у нас не так много времени!
– Ты хоть собираешься рассказать, что я должна буду сделать?
– Конечно. Слушай внимательно…
Держу в руках большой стакан холодной пепси и шагаю по темному проходу в кинозал. На большом экране мелькают кадры фильма: синее море, волны которого рассекает корабль, на фоне чистого неба летают чайки. Из колонок раздается мощный громкий звук, и я замираю, ощутив холодные цепи страха, сковывающие ноги. Катя легонько подталкивает меня в поясницу, заставляя продолжить подъем по лестнице. С трудом сглатываю, еще до конца не понимая, что мне предстоит. Ничего сумасброднее я в жизни не творила.
Останавливаемся у девятого ряда, осторожно высматривая цель. Все точно, сидят на купленных местах. Елисей замыкает компанию, слева от него Витя, а справа мужичок с блестящей в голубом свете лысиной. Значит, целимся в левое плечо.
– Все должно быть естественно, – шепчет Катя и подцепляет пальцем крышку на стакане, оставляя ее приоткрытой. – Россыпь извинений и паника, ясно?
Твердо киваю, крепче сжимая стакан.
– Вылей все. Главное, выманить его из зала, а там уже по схеме.
– Поняла, – отвечаю я, и губы подрагивают в нервной улыбке.
– Умница. Вперед!
Поворачиваюсь лицом к людям, сидящим в девятом ряду, и с тихими извинениями пробираюсь к центру. Сердце заходится в бешеном ритме, адреналин кипятит кровь, а в голове звучит недавний разговор с Катей.
– Ты серьезно? Он же меня возненавидит!
– Лана, так нужно. Первая встреча должна быть запоминающейся и эмоциональной. Столкновение, порча имущества или внешнего вида, похищение одежды, собаки, телефона, всего, что можно унести. После этого обязательно погоня и дерзкий диалог. Он должен тебя хорошенько запомнить, а для этого необходим взрыв. Что-то нереально…
– Глупое?
– Даже если так. Нет! Обязательно так! Чем глупее, тем лучше. Это та самая встряска, которая вышибает из плена серых будничных дней. В романах это происходит постоянно. Герои встречаются в экстремальных обстоятельствах, после которых не могут перестать думать друг о друге, потому что это что-то новое и неизвестное.
– Он будет думать о том, как свернуть мне шею.
– И это часть плана.
– Супер! Отличный план!
Прохожу мимо Дениса и Вероники и отвожу руку со стаканом назад. Дрожь пронзает плечо, сухость дерет горло. Глотнуть, что ли, газировки напоследок? Оглядываюсь на Катю в дальнем углу зала, она показывает мне большой палец. Надеюсь, что еще и молится за меня. Делаю несколько шагов в сторону, девушка, сидящая передо мной, морщится и нехотя убирает ноги с прохода. Глубокий вдох, прицел… Только бы не промазать. Делаю вид, что спотыкаюсь, и разворачиваю корпус, чтобы поймать равновесие, но на самом деле нарочно теряю его. Есть всего мгновение для финальной сверки – четко! Разжимаю пальцы, заваливаясь вбок. Секундный полет мокрой бомбы, мой тихий горький вздох, и стакан приземляется на живот Елисея. Приоткрытая крышка отлетает, черная шипучая жидкость разливается на ветровку и брюки.