Я не смотрел, куда прыгал, ноги сами собой оттолкнулись, и... Повисли в пустоте. Там, за ограждением, ничего не было — от слова "совсем".
Судорожно вцепившись в скользкую металлическую трубу, я перебирал ногами, тщетно пытаясь нащупать хоть какую-то опору.
Самое интересное: тот, кто меня толкнул, повис рядом со мной, плечом к плечу.
На меня уставились безумные глаза с расширенными зрачками, и я узнал преследователя.
Тот же лысый череп, только выступы на нём теперь светились, как гнилушки, а татуировки всё время двигались. Больше всего они напоминали противных чёрных сороконожек.
Зато лицо жерминаль было похоже на плохо написанную акварель. Такую, где краски ещё не успели высохнуть, и медленно перетекали одна в другую.
Оскалившись, наёмник щелкнул челюстями. Как собака, выкусывающая особо шуструю блоху.
Не став ждать, что будет дальше, я пнул его по лодыжке, а потом напрягся и перебросил себя обратно за ограждение.
И побежал.
Даже Руперту не всегда удавалось с ними справиться, чего уж говорить о скромном ботанике, владельце клуба и казино...
Стоп. Попав в другой мир, я снова стал новичком. Бродягой без роду и племени.
Никакого казино, никакого клуба.
Никаких груд золота в подвалах...
Тропинка вдоль ограждения была совсем узкой, справа от меня проносились чадящие экипажи, а слева простиралась скрытая туманом пропасть. В ней темнели опоры развязки, а под полотном, в сером пустом пространстве, парили какие-то крылатые твари...
Оглянуться я не рискнул ни разу. Слишком много раз видел это в кино: вот герой бежит, энергично отрываясь от противников, набирает скорость, а потом, словно его кто-то колет пониже спины острой палочкой, вдруг оборачивается, и...
Словом, я просто бежал.
Отличное ощущение.
Я что хочу сказать: когда уходишь от погони, ни о чём другом не думаешь. Нет никакого прошлого, нет будущего — есть лишь точка в пространстве, которая должна как можно быстрее отдалиться от других, менее приятных точек.
Ты не думаешь о том, как тебя угораздило в это вляпаться, так же как и о том, что ждёт впереди. Может, это будет гильотина, а может, бассейн, набитый девушками в бикини и шампанским.
И в этот миг я успокоился.
На меня снизошла прохладная и мягкая благодать — словно кусок ваты накрыл мою голову, даря безмятежность.
Грудь задышала глубоко и ровно, руки и ноги задвигались в едином ритме. Я приготовился вскочить на ограждение, чтобы дотянуться до балки, по которой можно взобраться на другой уровень...
Как я уже говорил, бег — это не моё.
Вот я и планировал уйти в другую плоскость, взобраться на поперечные опоры и продолжить путешествие НАД эстакадой. Там, среди опор и балок, я буду чувствовать себя, как дома, а жерминаль, если они не прошли ту же школу паркура, что и я, придётся попотеть...
Я уже мысленно наметил маршрут, и рассчитывал первый прыжок, когда рядом, душераздирающе завизжав тормозными колодками, остановился экипаж.
Эдакая помесь Бэт-мобиля со скоростным болидом.
Времени на подробное изучение дизайна у меня не было, по двум причинам.
Первая: за мной всё ещё гнались.
Вторая: за рулём колымаги сидела жгучая брюнетка. Поэтому всё внимание я сосредоточил на ней.
Вот то, что мне удалось разглядеть за доли секунды: бесконечно длинные ноги. Узкая точёная талия. Отличной формы грудь.
Лицо... Любой журнал, начиная от Космополитан и заканчивая Плейбоем, увидев её, стал бы УМОЛЯТЬ о привилегии поместить это лицо на обложку.
Повторю: на осмотр у меня была буквально доля секунды. Но мастерство не пропьёшь, так что главное я ухватил: девушка была умопомрачительно красива.
— Садись, — приказала она, поведя глазами на пассажирское сиденье.
Глава 5
Выбор между убийцами и красоткой?
Я вас умоляю. Это даже не смешно.
Машина рванула с места.
Двигатель издавал такой рёв, что о принципе внутреннего сгорания и речи не шло.
Сгорание было исключительно ВНЕШНИМ.
По мере разгона дым из труб по бокам валил всё сильнее. Колёса раскалились, с них сначала посыпались искры, а потом появились языки пламени.
Адская колесница.
И это вовсе не фигура речи, капиш?
Я боялся, что сиденье подо мной тоже раскалиться докрасна, но оно сделалось всего лишь тёплым, что после прогулки под дождём было даже приятно.
Поток экипажей был довольно плотным, над эстакадой стоял тяжелый, как могильная плита, слой чёрного дыма.