Эрос Аполлон на ступенях клуба раздвинул губы в хищной улыбке. Блеск его белых зубов ослеплял даже на таком расстоянии.
Народ вокруг подсчитывал барыши или рвал на себе волосы. Это те, кто делал ставки, — понял я. — Ну что ж, такова жизнь: кто-то проигрывает, кто-то выигрывает... А наживаются всегда букмекеры, — я обратил внимание на другую часть трибун, где собрались сливки местного общества: мастера Гильдий, которые, разумеется под большим секретом, обладали инсайдерской информацией...
Лука Брази отлично поработал, — я кивнул консильери. — Все настолько УВЕРЕНЫ в моей виновности и увлечены выигрышами по ставкам, что забыли о главном.
К эшафоту подбежал господин Крючкотворс.
— Не то, чтобы я возражал, вьюноша, — сказал он в полный голос — всё равно остальные были заняты. — Но вам не кажется, что признание вины — это не самая лучшая стратегия защиты?
— В некоторых мирах считается как раз наоборот, — возразил я. — Ну, типа, покайся, и всё тебе простят.
— Поверьте старому мудрому эльфу, молодой человек, — ядовито откликнулся законник. — Признание вины не отменяет самого деяния. Мало сказать: мне очень жаль, но...
— Так я этого и не говорю, — перебил я. — Я просто признал, что причастен к тому, что на проспекте в данный момент громоздится огромная куча железа.
— Куча железа? — я говорил, что законник был цепким, как бультерьер? — Шо ви хотите этим сказать?..
— Сейчас узнаете, — и я повернулся к толпе.
— Вы играете с огнём, вьюноша, — предупредил законник, и качая ушами, отошел в сторону.
— Эге-гей, народ! — закричал я. — Хотите развлечься?
Шум мгновенно утих. Таковы жители Сан-Инферно: стоит посулить веселуху, тут же становятся послушными, как дрессированные тушканчики.
— Знаете, мне вовсе не хочется быть зажаренным заживо драконом, — продолжил я доверительным тоном, усаживаясь на край эшафота.
— Никто не хочет, бро, — донеслось из толпы.
— Поэтому я предлагаю вот что... — так как говорил я уже совсем тихо, толпе пришлось затаить дыхание и податься вперёд, поближе к помосту.
Спрыгнув на землю, я пошел к горе ящиков с гранатомётами.
Шеренга эцилопов дёрнулась, но Энди остался неколебим, как статуя, и остальные успокоились.
А я подошел к штабелю и приподнял крышку одного из ящиков.
Да. Всё по списку. Кажется, это — пистолеты-гранатомёты облегчённой модели, как мы и заказывали...
Взяв парочку, я поднял их дулами вверх. И пошел по направлению к Поганцу и Золотку.
— Я так понимаю, вы, господа, выступили главными обвинителями и инициаторами моего ареста, — сказал я, всучивая им по экземпляру чёрной, лоснящейся от масла смерти.
— Это был наш долг, — скромно заметил демон.
— Мы всегда стояли и стоим на страже общества, — добавил ангел. Пальцы его любовно поглаживали ложе гранатомёта.
Такое вот волшебное действие оружие производит на всех людей, даже на отъявленных пацифистов: стоит почувствовать успокоительную тяжесть в руке, сразу становишься хозяином жизни.
Ну, и смерти, если не повезёт...
— Все это слышали? — обратился я к толпе, а потом посмотрел на глав Гильдий. Мастер Заточчи, Господин Скряб, Серпент, мадам Люсинда — все были в сборе. — Думаю, что будет только справедливо, если приговор приведут в исполнение САМИ обвинители! — объявил я.
— Что ты хочешь сказать, господин? — эту фразу из толпы произнёс чертовски знакомый голос.
— Я говорю, что застрелить меня из этого оружия — и будет отличной демонстрацией оного. Так мы убьём двух зайцев: выполним приговор и проведём военные испытания.
— Так нам ещё и зайцев каких-то убивать? — а вот этот дотошный голос мне не знаком...
— Зайцы тут ВООБЩЕ ни при чём, — ответили дотошному из толпы. — Это — фигура речи.
— Ну не знаю, — возмутился дотошный. — Если начать палить направо-налево, до чего мы можем докатиться?..
Я почувствовал, что теряю контроль.
Одним прыжком заскочив на эшафот, я спихнул с него Руперта.
— Ты что, совсем офонарел? — дракон ничего не понимал.
— Давай, давай, — я ободряюще ему подмигнул. — Пошевеливайся, пока они не решили, что хотят испытать стволы на птичке покрупнее...
А Поганец и Золотко держали оружие всё увереннее.
Между ними шел интенсивный безмолвный диалог, но было понятно: для себя они всё решили.
А после того, как ангел бросил многозначительный взгляд в сторону четы Коломбо, я успокоился окончательно.
— Итак, — вновь повысив голос, я завладел вниманием толпы. — Кто за то, чтобы испытать это оружие на мне?