Стыдно признаться: но мне, крутому ловеласу, и лучшему другу горгонид, страшно хотелось по-маленькому.
Выпитое пиво, согласно законам выпитого пива, просилось наружу...
— Ещё бы! — Пенелопа восторженно махнула ресницами. — Расскажешь мне парочку историй про Бриарея?
— Ты действительно хочешь слушать истории про Бриарея? — сердце моё упало.
— Он — легенда, — отрезала Пенелопа. — Но их я хочу услышать ПОСЛЕ того, как мы с тобой хорошенько познакомимся, — и улыбнувшись, она поцеловала меня так, что я моментально забыл все обиды. — Только, если ты не возражаешь, полетим на моём байке, — промурлыкала она мне на ушко. — Стрёмно, если рядом с моим домом заметят чоппер эцилопа. Могут пойти неправильные слухи.
А через несколько часов, уже конкретно так после полудня, я спрыгнул с байка на той же самой стоянке, и пьяно покачнувшись, опять поцеловал Пенелопу.
Народ! Не покривив душой, могу признаться: кажется, я влюбился. И знаете что? В постели разница в росте ВООБЩЕ не чувствуется.
— В дневной смене сегодня Эмпедокл и Эсхил, — сказала горгонида после того, как у меня закончился кислород не только в лёгких, но и в других частях тела. — Шепнёшь им, что ты мой парень, и они откроют тебе счёт.
— А я твой парень? — можете смеяться, но мне понравилось, как это звучит.
— После всего, что между нами было? — лукаво прищурилась горгонида. — Ты пользовался моим лосьоном для бритья!
Я моргнул.
— Шучу. Лосьон оставил мой жених.
Я икнул.
— Вкус на парфюм у него отменный.
— Это я ему подарила.
— О...
Мы вновь принялись целоваться. Как подростки, честное слово. Нет, правда. Я давно такого не чувствовал. С тех пор, как ухаживал за Кассандрой...
Ох, чёрт. Кассандра.
Она, конечно, здорово на меня разозлилась, и сама сказала что хочет устроить перерыв...
Но со стороны это всё равно выглядит не слишком.
Ладно, надо будет отыскать её и всё объяснить. Как только вернусь в "Чистилище".
— Моя смена начнётся вечером, — на прощанье Пенелопа обняла меня так крепко, что рёбра немного хрустнули. — И если ты дождёшься...
— Дождаться не обещаю, — честно предупредил я. — Как пойдёт. Но как только выдастся свободная минутка, приглашу тебя на свидание. Всё, как положено: цветы, ужин, может быть, сходим в кино...
— Кино? — огненные брови горгониды удивлённо задрались.
— Эта такая штука, очень популярная у влюблённых в моём измерении, — нашелся я. — И ради тебя я готов открыть в Сан-Инферно первый кинотеатр...
— Если это развлечение, то боюсь, Гильдия Праздников и Оргий будет категорически против, — с сомнением поджала губки Пенелопа.
— По чистой случайности, именно в ЭТОЙ Гильдии у меня имеются отличные связи...
— Что за парня я подцепила сегодня утром?.. — удивлённо прищурилась горгонида.
— Обычного, — я поспешно улыбнулся. — Обычного Новичка. Ну, почти новичка, не считая... э, некоторых новых методов.
В тот момент я совершенно ИСКРЕННЕ думал, что если расскажу Пенелопе о том, откуда я родом, чем я владею в городе и кто мои ближайшие друзья — это будет похоже на хвастовство.
А к тому же, я слегка торопился.
Колька всё ещё напоминал того самого кота Шрёдингера — в смысле, я так и не узнал, где он и как себя чувствует.
Сердце говорило, что с ним всё в полном ажуре, но Разум, этот холодный скептик, настаивал на том, что в этом нужно убедиться...
— Мой парень, — ласково попрощалась со мной Пенелопа.
— Моя девушка, — я нежно помахал ей рукой и проследил, как её байк превращается в точку над скопищем пакгаузов и крыш.
Не знаю, что там с её женихом, но я всерьёз запал на горгониду.
Такие дела.
Рядом приземлился ещё один байк.
Чёрный, без единой капли хрома.
Если бы Смерть, Война, Мор и Глад вздумали создать свой собственный байкерский клуб, ИХ машины выглядели бы именно так.
Хозяин байка был тоже ничего.
В смысле, ничего хорошего.
Высокий, но не горгонид. С рогами, но не демон. С нимбом, но не ангел...
Нет, я не оговорился.
У хозяина этого байка были ОДНОВРЕМЕННО и рога, и нимб.
Я невольно опустил глаза и увидел... обычные ботинки. С узкими носами и кисточками. Из кожи кого-то чешуйчатого.
И не думаю, что эту кожу он пожертвовал добровольно...
Незнакомец подошел ко мне и широко улыбнулся.
Я вдруг понял, что зубы у него очень острые. В прямом смысле: или подпилены, или, что более вероятно, они такие С САМОГО РОЖДЕНИЯ.
А ещё почему-то приходили на ум крохотные зверюшки, которые с лёгкостью застревают в таких зубах...