Выгибаюсь настолько, что встречаюсь с взглядом с пронзительными серыми глазами и…
Просыпаюсь.
Боже мой…
Судорожно оглядываюсь по сторонам.
Вроде я, как обычно, дома, в своей спальне.
Рядом сопит Лёшка, как младенец, раскинув руки звездочкой.
Меня охватывает паника.
Начинает мелко трясти.
Когда понимаю, что только что видела во сне.
Какого черта этот напыщенный индюк вдруг врывается ко мне ночью непристойными фантазиями?
Господи…
Крыша совсем едет.
Нет, так дело не пойдет.
Надо успокоиться.
Вылезаю из теплой постели и плетусь на кухню, водички попить.
Всего неделя прошла с той встречи на перекрестке, а я уже три раза видела его во снах, и все они были эротического характера.
Я и не знала, что могу испытывать такие ощущения, пусть даже и во сне. Наша сексуальная жизнь с мужем отличается размеренностью, качеством выполняемых действий и расчетом потраченного времени. Это практически никогда не бывает спонтанно. Сначала обязательно недолгая прелюдия, для возбуждения, потом несколько выверенных поз, в которых нам максимально удобно, и после того, как я заканчиваю, приходит к финалу Лёшка.
Эта схема выработалась у нас с годами. И мне никогда и в голову не приходило что-то менять. А тут такие сны…
В них все по-другому.
Дико, необузданно и грязно.
От этого становится страшно.
Ведь я, даже после того, как получаю проверенный оргазм с мужем, все равно занимаюсь сексом во сне с человеком, который окатил меня грязью из лужи.
Это полный привет…
***
Утро врывается ко мне пронзительной трелью телефона. И это не будильник, как я думаю в начале, а демон с именем моей матери.
У нас сложные отношения с мамой. После того, как я вышла замуж и переехала от них, моя родительница почему-то решила, что я нуждаюсь в особой опеке и тотальном контроле, из-за чего у нас и стали возникать постоянные стычки. Я тоже не подарок, конечно, и могу быть грубой и резкой иногда, но чаще всего просто молчу или не беру трубку, когда она звонит.
- Да, мам.
- Привет, соня! Сколько можно дрыхнуть? Я уже давно на ногах!
- Семь часов утра… Сегодня же воскресенье…
- Ну и что! – Голос её удивляет своей бодростью. Она наверняка сейчас на беговой дорожке или в позе лотоса на полу. – Вообще-то у тебя семья, которой требуется твое внимание. Нельзя бесполезно растрачивать время.
Мама болезненно отнеслась к тому, что я так «резко и неожиданно» после двух лет отношений вышла замуж за Лёшу. Ей почему-то казалось, что моё время ещё не пришло, и надо бы поискать получше себе жениха. И до сих пор не устает мне об этом напоминать. Я её не виню, вроде она же за меня беспокоится, но иногда это становится невыносимо. Её стремление показать неверность моего выбора.
- Это все, что ты хотела мне сказать?
- Нет. Я вообще-то звоню, чтобы спросить, ты давно с братом разговаривала?
- Давненько. А что случилось?
- Он не отвечает на мои звонки. Я уж не знаю, что думать. Опять куда-то вляпался, не иначе.
- Мам, может хватит с ним нянчиться? Сашке уже двадцать два. Он взрослый.
- Ага. Все вы взрослые! Я мать вообще-то. И я переживаю. Позвони ему.
- Ладно, позвоню. Это все? Можно теперь сон досмотреть?
- Какой сон! Прямо сейчас звони!
- Мама, сейчас семь утра. Даже я еще сплю, а Сашка-то и подавно у кого-нибудь из друзей дрыхнет. Поди опять под утро приперся, выходные же.
- Ну вот что за наказание?
- Я позвоню попозже, не волнуйся. Просто не хочет выслушивать очередной раз, какой он непутевый сын.
- Если так и есть. Это он в отца весь. Тот тоже куролесил, как хотел.
- Все, мамуль. Я отключаюсь. Пока.
Может это не очень хорошо, но почему-то нет никакого желания с утра в выходной выслушивать, какой мой брат безалаберный и безответственный балбес. В принципе, так и есть. Только эта информация не новая, и сейчас об этом думать и говорить не хочу.
У нас с братом разные отцы. Мой умер, когда мне было семь. Они с мамой уже тогда не жили вместе. Она встретила Сашкиного папашу и потратила на этого козла пятнадцать лет, прежде чем мозги её встали на место, и мужик был выставлен из квартиры со скромными пожитками.
Брат не отчитывается передо мной о своей веселой жизни, но у нас довольно теплые отношения, несмотря на то, что он – редкостный говнюк.
Я люблю свою семью. Хоть они изрядно портят мне нервы.
В итоге, Сашка не берет трубку три дня.
Раньше никогда такого не было. Он может долго динамить маму или отца, но друг другу отвечаем сразу, по возможности. Я набираю его снова и снова, дома и во время работы на зачуханном складе, где тружусь кладовщицей уже добрых три года. Признаюсь, желание сбежать оттуда у меня зародилось с первого дня, но у нас ипотека, а у Лёши тогда был «не лучший» период, поэтому батрачу я пять дней в неделю за несчастные копейки, которых и хватает только на оплату наших долгов.