Они пересекли по мосту реку. На том берегу обнаружилось кладбище старых кораблей и рядом – док. Меглин остановил машину возле дока и вышел, как всегда, не позвав Есеню. Чертыхнувшись, она последовала за ним.
На причале какой-то мужик стаскивал железки в кучу.
– Пиночет! – окликнул его Меглин.
Мужчина обернулся. У него было вытянутое тяжелое лицо и спутанные волосы. При виде Меглина на этой неприятной физиономии отразилась искренняя радость.
– Мишаня! – воскликнул Пиночет, и они обнялись.
– Знакомься, – весело сказал Меглин, обернувшись к Есене. – Моя жена!
– Очень приятно! – осклабился Пиночет.
Есеня, уже не удивлявшаяся своим превращениям, просто кивнула.
– Не ожидал, Мишаня! – сказал Пиночет, разглядывая Меглина. – Сколько же мы не виделись? Может, по полста?
– Пять лет, – ответил Меглин. – По полста – давай.
Пиночет с важностью достал из трубы бутылку, объявил:
– Домашняя моя, на калине. Целебная, возвращает лет десять.
– А зачем тебе лишние годы? – отозвался Меглин. – Это ж тоска.
Старые знакомые по очереди отхлебнули из бутылки, при этом Меглин провозгласил тост:
– За наших!
Закурили. Есеня внимательно взглянула на портсигар следователя. Все сигареты в нем были разных марок.
– Как ты? – спросил Меглин.
– Тяжело, – признался Пиночет. – Так иногда зовет…
– Ну, я ж тебя учил, что делать, если зовет. Вспомни – поотпустит.
– Если б не ты – я бы тут делов натворил… – признался Пиночет.
И заявил, повернувшись к Есене:
– А он меня спас! Откуда ты тогда взялся – хочешь, скажу? Бог тебя послал! Точно!
– Да я просто здесь гулял, – ответил Меглин. – Красиво…
– Что ж тут красивого? – удивился Пиночет. – Сюда и сторожа не нашли бы, если бы не я; а мне деваться некуда было… Эх, что-то калиновая некрепкая. Пойдем в каморку, там у меня другая есть.
В каморке у Пиночета на верхней палубе дока, к удивлению Есени, оказалось чисто и аккуратно, хотя и без удобств. Хозяин достал из холодильника бутылку, разлил по стаканам мутную жидкость, после чего деловито спросил:
– Ну, Мишаня, что у тебя?
– Взгляни, – предложил Меглин. Достал из кармана пачку бумаг и протянул хозяину. Есеня узнала фрагмент материалов по делу «липецкого душителя», которые она штудировала в архиве Меглина.
Пиночет несколько минут изучал бумаги, потом заявил:
– Ну это же не я… Ты же знаешь, я…
– У меня к тебе другой вопрос, – сказал Меглин. – Ты же со Славиком ближе всех общаешься…
– Это не он… – сдавленно произнес Пиночет. – У него спина… Ревматизм…
– А ты его когда видел?
– Давно… Зимой еще. Говорил, дачу прикупил.
– Где?
– Южнее. Под Липецком, что ли.
– Дачу, надо же! – усмехнулся Меглин. – В фермеры, что ли, записался?
Оба рассмеялись.
– Интересная у тебя работа, Миша, – заметил Пиночет. – Врач – это призвание!
– Да, – согласился Меглин. – Не навреди, как говорится. Одно и то же всю дорогу, в общем.
– И не говори… – медленно произнес Пиночет. Он, не отрываясь, разглядывал фотографии: мертвые лица девушек, одежду…
– Хватит! – жестко сказал Меглин и кивнул Есене. Она поняла, что от нее требуется, и встала, чтобы забрать у хозяина бумаги. Оказавшись вплотную к нему, она заметила, что руки у мужчины обожжены.
– Ну, мы пошли, – сказал Меглин и решительно поднялся.
– Сейчас покажу кое-что, – предложил Пиночет.
На берегу стояло чучело человека, рядом – другие чучела, но обгоревшие. Пиночет потянул какую-то веревку – чучело начало крутиться вокруг оси.
– На подшипнике стоит, – объяснил хозяин. – Здорово придумал?
– Молодец, – без выражения сказал Меглин.
– Готовы? – непонятно спросил Пиночет.
Меглин кивнул. Пиночет достал спички, поджег коробок и бросил его в чучело. Затем потянул за веревку, и горящее чучело закружилось. Есеня с ужасом смотрела на происходящее, а Пиночет смеялся радостно, словно ребенок.
– Еще приедешь? – спросил он у Меглина.
– Если только на похороны, – ответил следователь.
Оба снова рассмеялись, обнялись, и Меглин с Есеней вернулись к машине.
– Кто это? – спросила девушка, когда они отъехали от дока.
– Кто?
– Эти люди? Учительница? Пиночет?
– Учительница. Пиночет, – словно эхо, повторил Меглин.
Однако Есеня не отставала.
– А почему вы «журналист»? «Врач»? «Мишаня»?