И убежденно добавил:
– Я бы так сделал.
Мимо них пробежала девушка в спортивной форме. Меглин быстро двинулся вслед за ней, Есеня с ним.
– Молодой, лет двадцать пять ему, – на ходу бормотал сыщик. – Бегает хорошо…
– Спортсмен? – уточнила Есеня.
Она достала блокнот и на ходу пыталась записать то, что говорил Меглин. А он продолжал бормотать, словно говорил сам с собой:
– Осмотрелся – вокруг никого, и вперед…
Они приблизились к участку, где деревья росли гуще; здесь парк походил на лес. Внезапно Меглин сделал резкое движение, будто схватил кого-то.
– Сюда ее! – воскликнул он.
Резко свернул с дорожки в кусты, двигался дальше, дальше; Есеня, испуганная и одновременно зачарованная, шла за ним.
– Здесь никто не видит, не слышит, а услышат, мимо пройдут… – продолжал сыщик внутренний монолог – не свой, а скорее человека со шнурком. – Сейчас, сука, сейчас… Не отвернешься! Здесь надо мной издевались, а теперь я над тобой!
Он сделал еще несколько шагов и опустился на корточки перед бетонным парапетом, когда-то сделанным здесь (может, клумбы хотели устроить, да передумали). На бетоне чем-то металлическим было нацарапано:
Список на этом не заканчивался, дальше шли другие фамилии.
– Что это? – растерянно спросила Есеня.
– Те, кто его обидел.
– Девушки?
– Нет, девчонки. Он от них убегал, – пояснил сыщик.
…Мальчишка бежит через парк. За ним гонятся девчонки-одноклассницы, выкрикивают что-то злое. Камень ударяет его в затылок, мальчик падает. Вскакивает, бросается в кусты, прячется за бетонным парапетом. Достает из кармана ключ от дома и выцарапывает на бетоне первую букву: «С»… Из глаз текут слезы, но он продолжает чертить, и скоро на бетоне появляется вся фамилия…
Меглин и Есеня вышли на другую дорожку. За парковой оградой виднелось здание школы. Следователи двинулись к нему. Навстречу, шаркая ногами, прошел какой-то алкаш в старой, донельзя грязной одежде; в авоське звенят пустые бутылки. Почему-то он очень пристально посмотрел на них – и сразу отвел взгляд, когда Меглин тоже взглянул на него.
…Директор школы была удивлена и возмущена:
– Списки выпускников за последние двадцать лет? И это как-то связано с поисками маньяка? Нет, если вам надо, смотрите, но какое отношение наша школа может иметь к маньяку?!
Как раз в этот момент завуч втащила в кабинет директора мальчишку лет двенадцати, в ссадинах, испуганного и в то же время злого. Директор с досадой взглянула на вошедших:
– Опять, что ли? Потом, я занята!
И стала искать в шкафу учетную книгу выпускников…
Женя Осмыловский с видом пай-мальчика сидел в кабинете прокурора Стеклова. Прокурор некоторое время внимательно разглядывал посетителя, затем произнес:
– Отец сказал – ты в следователи рвешься? Прямо поветрие какое-то. Что ж, интересные дела сразу не обещаю, придется попахать.
– Я готов, Андрей Сергеич, – кротко ответил сын генерала.
– У меня к тебе еще один вопрос, – продолжал прокурор. – Личный. Не хочешь, не отвечай.
– Какой?
– У вас с Есеней…
– Несерьезно, – ответил Женя с самым искренним видом.
– Ну, зато честно, – сказал прокурор. – Я позвоню.
…В этот день Женю Осмыловского можно было увидеть еще в одном месте, в котором бывала Есеня, – в архиве МВД. И та же самая сотрудница архива Елена Васильевна, что отказалась выдать материалы Есене, приняла у Жени список заказанных дел. Ознакомившись, заявила:
– Извините, это я вам выдать не могу. Это материалы с грифом.
– Да, я знаю, – обаятельно улыбнулся Женя. – Майор Меглин. Top secret… Но у меня допуск.
И он протянул Елене Васильевне документ.
– Видите – сам генерал Осмыловский подписал!
…Есеня отыскала Меглина на лавочке в парке. Она была так воодушевлена своим открытием, что даже не обратила внимания на почти пустую бутылку вина, которую сыщик держал в руке.
– Я нашла! – сообщила девушка, усаживаясь рядом. – Те же фамилии, что и на дереве. Все они учились в одном классе. Выпуск девяносто восьмого года. Значит, ему за тридцать. Обойдем каждого, всех опросим…
– Обойдем… – поддакнул Меглин. Только теперь Есеня заметила, в каком он состоянии. На ее лице отразилось все, что она думала по поводу его слабостей. Словно желая сильнее ее раздразнить, Меглин допил вино, встал и двинулся прочь. Есеня за ним.
– Мы что-то будем дальше делать? – спросила она.
Меглин, по своему обыкновению, не ответил. Тогда Есеня, тоже уже привычно, заговорила, словно сама с собой: