Похороны прошли пышно. Нина ревела в голос, ее поддерживал под локоток, пришедший почтить память усопшего Мармеладушка. Много выступали и говорили, говорили в основном коллеги и партнеры по бизнесу, и очутись здесь Сливин, он, вероятно, смеялся бы не переставая. Выдавал бы залпы гомерического хохота, настолько все прогнило в Датском королевстве. Но Сливин отбыл в неведомые эсхатологические края, а его тело мирно покоилось в гробу дорогой отделки, так что портить атмосферу похорон было некому.
Даже Рыков смог выдавить из себя что-то вроде «мощный», «крепкий», «конкретный». Да, таким был Сливин, спору нет. И мощным, и крепким, и конкретным. И еще невесть каким, други мои.
После похорон, Мармеладушка вызвался отвезти Нину домой. Охрана вроде как воспротивилась, но новоиспеченная вдова махнула рукой и охрана отстала. В машине Нина тщательно вытерла слезы и улыбнулась. Никто, глядя на нее сейчас и предположить бы не смог, что всего каких-то полчаса назад она безудержно рыдала над гробом своего благоверного.
- Мармю, - сказала она, - сработало, чертяка ты этакий.
- Я сам в ахере, - Мармеладушка плавно повернул руль вправо, - я этот листок драный в вещах бабки нашел. Вообще не думал, что сработает. Заклятье, блин.
- Ладно-ладно, - она вытащила из сумки тонкую сигару и вставила в мундштук, - теперь надо думать об остальном. О всякой швали, которая сейчас вокруг шнырять начнет.
- Так он же тебе все оставил, - удивился Мармеладушка.
- Я не об этом, а о лжекредиторах. Их как на помойке грязи. В десятке-другом судов мы точно завязнем.
- Да выкрутимся, - легкомысленно отмахнулся Мармеладушка, - у меня такие адвокаты, не адвокаты – лапы! Все сделают!
- За дорогой следи, - Нина прикурила от узкой зажигалки. – Еще «КапутЭкспо» сейчас заморозит выплаты по доле, и начнут выискивать грязное белье. Не найдут, так придумают.
- Ну мы ж к этому готовы, да? – он показал в зеркале заднего вида оскал безукоризненных зубов, - у нас же на всех материальчик есть, правда?
«Идиот», - подумала она, - «Но других нет, к сожалению. Когда основную работу сделает, надо от него отклеиться» .
Они встали, не доезжая до перекрестка.
- Ну что там? – крикнула вдова Сливина.
- Да какой-то…выблядок включил аварийку и все перегородил.
У Нины екнуло сердце.
- Разворачивайся!
- Что?
- Разворачивайся, я сказала!
- Зачем?
Мармеладушка обернулся к ней, всем видом изображая недоумение. Мгновение спустя на лобовом стекле возникло два отверстия, окруженных сеточкой трещин. Мармеладушка как-то нехорошо захрипел и повалился вправо. Начал дергаться.
Нина пригнулась, судорожно дергая ручку двери. Бесполезно. Центральный замок. Когда она подняла голову, на нее сквозь стекло смотрел зрачок дула.
«Я просто пошутила» - успела она подумать фразой из детства и в следующий момент стала обладательницей третьего глаза.
Человек стоял у окна, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку, молча выслушал и опустил ее на рычаг.
Дверь открылась, в кабинет вошла женщина, одетая по-домашнему.
- Стол накрыли, есть будешь? – спросила она. – Жалеешь, что не пошел на похороны? Стас…
Он пожал плечами.
- Я потом схожу, один. Нечасто теряешь друзей, милая. Он один из немногих, кто простил мне кредит тогда… В последний наш созвон сказал, что спеца нашел, я и обрадовался… Это она его грохнула, Нинок его.
- Да что ты такое говоришь! – женщина всплеснула руками.
- У меня чутье, - упрямо продолжил он, - это она, точно…
Тьма медленно уходила с его лица, унося память последних дней, собираясь за спиной в туманную фигуру Твари Проклятия.
- Что у нас на обед? Майянская кухня?
Он обнял ее и повел к выходу.
- Это что такое?
- Не знаю, в голову пришло. Ты аппетитно выглядишь в этом халатике…
- Сейчас получишь.
- Ага…
Он аккуратно прикрыл за собой дверь.
Конец