Наш брак только на бумаге. И я черт возьми, не собираюсь выслушивать его претензии без какихлибо преимуществ.
Размышляю над этим в ванне под аккомпанемент Тейлор Свифт, так что я не услышу, когда он вернется домой. Если вернется.
Фу. Все еще мерзко и неуютно думать о том, что он живет здесь.
В моем доме.
Я не люблю соседей.
Даже когда я переехала в Штаты, и у меня было черт знает, что на счету, я экономила и вкалывала не покладая рук, чтобы жить в полупустом доме без необходимости маркировать свою еду или что там еще приходится делать, когда живешь с кем-то.
Нет, спасибо.
Прошли годы в дерьмовых квартирах, прежде чем я наконец нашла Юпитер и свой коттедж. Как будто это была судьба. Как будто Вселенная наконец-то дала мне передышку. Святилище.
Я создала прекрасное пространство, которое было лишь моим.
И вот теперь Кип здесь.
Но ведь его проживание здесь – мой единственный вариант. Так что на самом деле мне остается винить только себя.
Достаточно сказать, что у меня не самое хорошее настроение, когда вылезаю из чуть теплой ванны.
А еще у меня до сих пор похмелье, и я чертовски проголодалась.
Я перекусила тем, что было в кладовке – а это, по сути, пустяк, потому что я намеренно не запасалась к переезду Кипа. Не хотела внушать ему никаких мыслей о том, что я какая-то гребаная домохозяйка.
Я сделала это на зло ему, и в итоге наказала только себя. Так мне и надо. Эх, мне чуть за тридцать. Наверное, стоит повзрослеть.
Когда я вхожу на кухню, мысленно настраиваю себя на то, чтобы отведать немного запеченного нута с горсткой плавленого сыра сверху.
Но я чувствую что-то другое.
Какойто запах.
Чертовски восхитительный запах.
И Кип. На моей кухне. Готовящий еду. С фартуком и всем прочим. Я была уверена, что у меня нет фартука.
Останавливаюсь как вкопанная и смотрю на него. Судя по посуде на сушилке, он явно пробыл здесь какое-то время. Я не слышала, как он вернулся, потому что слушала Тейлор Свифт.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, раздражаясь, что он использует мою духовку и что тут чертовски вкусно пахнет.
— Готовлю, — говорит он дразнящим тоном.
Ушел тот разъяренный мачо, который был раньше. Я рада. Эта его версия сбивает с толку и какимто образом еще больше приводит в бешенство. Эта дерзкая версия злит еще больше в том смысле, что она… безопаснее.
Я хмуро смотрю на него.
— У меня есть глаза, — огрызаюсь. — Ты умеешь готовить? —удивленно спрашиваю. Когда я была у него дома – правда, это было всего один раз, – там был беспорядок из-за всевозможных коробок с едой навынос и упаковок с полуфабрикатами.
Я подумала, что он не умеет готовить. Или убираться.
Но опрятное рабочее пространство и запах на моей кухне доказывают совсем иное.
Он смотрит на меня снизу-вверх.
— Кое-что умею.
Я снова обращаю на него сердитый взгляд.
— Мне нужна духовка, — ною я, еще больше расстроившись изза гребаного нута. Но ни за что не стану просить еду, которую он готовит. Я слишком упрямая для этого.
Он прислоняется к стойке и смотрит на меня.
— Ты умеешь готовить? — спрашивает он странным тоном.
На самом деле, не умею. У меня хорошая кухня –домовладелец обновил ее перед моим переездом, как будто делал одолжение. Я охала и ахала по поводу приборов из нержавеющей стали и каменных столешниц, потому что не хотела ранить его чувства, но правда заключалась в том, что я могу сварить яйцо-пашот, и на этом все.
Я не домашняя богиня. И мне это не нужно. У меня есть Нора Хендерсон, выдающийся пекарь и шеф-повар, прямо по соседству.
Я часто обедаю у нее дома, и сама забочусь о себе, как могу. В
Америке много возможностей хорошо питаться для такого дерьмового повара, как я. Хотя время от времени у меня действительно возникают приступы вины из-за пищи, которую я употребляю, и из-за того, способствует ли она ухудшению моего здоровья или чему-то еще.
К счастью, эти приступы скоротечны.
Скрещиваю руки на груди.
— Я умею готовить, — говорю Кипу.
— Детка, мы собираемся жить вместе в ближайшее время.
Солгав сейчас, ты на самом деле ничего не добьешься, только поставишь себя в неловкое положение.
Мне хочется закричать.
самодовольную физиономию.
Или
ударить.
Прямо
в
его
— Пошел ты, — отвечаю я. — И не называй меня деткой. Мы не пара.
— Возможно, тебе стоит быть немного любезнее с человеком, который только что испек тебе пирог с мясом и сыром, — говорит он мне, наклоняясь, чтобы достать противень из духовки.
Я моргаю, понимая, почему этот аромат такой приятный. Потому что он знакомый. Запах пирогов с молочных заводов времен моей юности.