Анализы это подтвердят.
Лучше просто подождать, пока природа возьмет свое. Я не удивлюсь, если так и будет. Что еще более важно, я не буду опустошена, когда это произойдет.
Каждый раз, когда я шла в ванную, готовилась к крови. Каждое утро, просыпаясь, готовилась к предательским судорогам.
Черт, каждый раз, когда мы с Кипом занимались сексом – а это было часто, – я почти ожидала, что матрас намокнет. В идеале мне нельзя заниматься сексом. Это безответственно, и, если бы я испачкала матрас кровью, скорее всего, любое влечение между нами бы сразу погасло.
«Ты довел меня до выкидыша».
Да, так и было в тот раз.
Я даже не должна хотеть секса из-за того, что со мной произошло. Я не позволяла ему12 прикасаться ко мне, из-за чего он приходил в ярость. У меня абсолютно не было желания заниматься сексом, я не хотела, чтобы меня трогали.
С Кипом все подругому. Я не контролирую желание. В ту секунду, когда наши глаза встречаются, а губы соприкасаются, все остальное исчезает. Это был единственный раз, когда мне удалось сбежать от своего тела.
Достаточно сказать, что у нас много секса.
Но я была… отстраненной. В своей голове. На взводе. Пугливой.
Кип заметил это, но ничего не сказал. Зачем ему это? Возможно, на бумаге мы и женаты, но на самом деле мы приятели по перепихону.
Ни больше. Ни меньше.
Моя лучшая подруга, с другой стороны, заметила.
К счастью для меня, у нее недавно родился ребенок, так что она немного занята. Не странно то, что я не напиваюсь вином у нее дома каждый вечер, потому что у нее новорожденный. И потому что у меня есть муж, с которым мне, очевидно, нужно проводить время, чтобы сделать наш брак правдоподобным. Отсюда и месячный льготный период.
Но теперь она выбралась из своего тумана.
— Что-то происходит, — говорит она, как только мы заканчиваем утреннюю пробежку.
Проклятье.
Я занимаюсь оформлением витрины с кексами.
Тина стучит по кофеварке, но я замечаю понимающую ухмылку на ее лице. Она не была в тумане. В свои пятьдесят с небольшим она уже вышла из детородного возраста и остра на язык.
Тина все замечает, так что я знаю, что она заметила мое состояние. Но Тина не из тех, кто сует нос в чужие дела. Она бы выслушала, как ты изливаешь ей душу, предлагая мудрость без осуждения. Но она будет ждать, пока ты придешь к ней.
— Ничего не происходит, — говорю я Норе, сосредоточившись на кексах, хотя от приторно-сладкого запаха глазури и шоколада у меня сводит живот.
Обычно мне нравятся ароматы пекарни, а Нора гребаная волшебница с деревянной ложкой и миксером. Потребовалась огромная сила воли, чтобы ежедневно не набивать себе живот. Не то чтобы я возражала против лишних килограммов – женщинам положено иметь немного мяса на костях.
— Чушь собачья, — парирует Нора, уперев руку в бедро.
Двойное проклятье.
Я не могу продолжать работать с кексами, если только не хочу, чтобы меня стошнило прямо на них.
Неохотно поворачиваюсь лицом к лучшей подруге.
К сожалению, я полностью завладела ее вниманием.
Роуэн сегодня сидит с Аной, взяв отпуск по уходу за малышкой, как только та родилась. Даже мои яичники сжались, когда я увидела, как грубоватый, мускулистый мужчина становился милашкой с ребенком на руках.
Очевидно, это положило начало всем этим чертовым штучкам.
Нора прирожденная мать, несмотря на ее опасения, что тревоги могут взять над ней верх. Она сияет, не жалуясь ни на темные круги под глазами, ни на общие признаки истощения. Я догадываюсь, что жизнь с новорожденным другая, когда у тебя есть мужчина, который действительно проявляет инициативу и заботится о своем ребенке.
Не говоря уже о семье Роуэна, которая с самого рождения ездит туда-сюда.
Норе повезло со свекровью.
Я рада за нее.
Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, каким гребаным кошмаром это может быть. Одна только мысль об этом заставляет меня вздрогнуть. Технически, во второй раз мне повезло со свекровью, но это не навсегда, так что не считается.
— Что-то с Кипом? — требует ответа Нора. — Он что-то натворил?
В ее обычно спокойном и сладком голосе теперь слышатся нотки раздражения. Роуэн улучшил некоторые качества моей обычно застенчивой подруги, в том числе помог ей отрастить коготки.
На это мне пришлось фыркнуть.
— Да, он что-то сделал, — говорю я. — Или его сперма что-то сделала, — поправляюсь.
Нора выпучивает глаза, сразу поняв, что я имею в виду. Что бы она себе ни представляла, это не то.
— Что? — взвизгивает она. — Ты беременна?
Я с разинутым ртом оглядываю пекарню. Нора кричала достаточно громко, чтобы слышало все помещение. И мы живем в маленьком городке, полном людей, которые чертовски любят посплетничать. К счастью, здесь всего несколько посетителей, большинство из которых – туристы. Один из наших местных жителей сидит в наушниках и стучит по клавиатуре.