— Как только с документами будет улажено, мы разведемся, —продолжает Кип. — Я перепишу дом на тебя. Уеду из города и буду присылать чек каждый месяц.
Я уставилась на него. Очевидно, он обдумал это в какойто момент своего ночного разгула. В его голосе звучит решимость.
— Ты собираешься подписать документы, переехать и присылать мне чек каждый месяц? — говорю я тихим и обиженным голосом. Мне это совсем не понравилось, но у меня просто не хватило сил напустить на себя фальшивую браваду.
Кип слышит обиду в моем голосе. Я знаю, что слышит. Но это не заставляет его смягчиться, не делает его глаза светлее и не делает похожим на человека, которого, как мне казалось, я знала. Во всяком случае, выражение его лица стало жестче, губы скривились в подобие гримасы.
— Не притворяйся сейчас обиженной, — ядовито выплевывает он. — Ты с самого начала точно знала, что это такое. Это, блять, не романтика. Я не скрывал, кто такой. На что способен. Ты здесь не жертва, детка.
Эти слова попали в цель. Все до единого, блять. Он говорит жестоко и с намерением ранить.
У меня есть в этом опыт.
Слезы щиплют глаза, но, черт возьми, я не позволю им пролиться.
— Ты прав, — соглашаюсь я, вздергивая подбородок. Смотрю на него, чуть выше головы, лишь бы не видеть его глаза. Я могу пристально посмотреть на его общую фигуру и добиться того же эффекта. — Я здесь не жертва, — говорю вслух больше для себя, чем для него. В качестве напоминания.
— Я взрослая женщина, способная позаботиться о себе и последствиях своих поступков, — говорю, снова больше для себя, чем для него. — Я достаточно безумна, чтобы согласиться выйти за тебя замуж, а потом лечь с тобой в постель без всякой защиты. Я виновата на каждом шагу этого пути. И достаточно сильна, чтобы вынести это.
Ты хочешь вернуться к тому, что было, притворяясь перед остальными? Прекрасно. Я ценю, что ты все еще делаешь это, учитывая обстоятельства. Все было бы еще сложнее, если бы ты не хотел двигаться вперед.
«Сложнее» - чертовски большое преуменьшение.
— Я сделаю все возможное, чтобы сохранить его, — указываю на свой плоский живот, — в тайне как можно дольше, чтобы нам не
пришлось иметь дело со всем этим дерьмом из сплетен маленького городка.
Мне хочется заткнуться, думая о том, как были бы счастливы все благонамеренные жители за нас. Не поймите неправильно, мне нравится это счастье, но я ненавижу то, что оно связано с Кипом, и с гребаной ложью.
— Постараюсь сделать вид, что не считаю отца моего ребенка придурком, неспособным повзрослеть или сделать шаг вперед, —сладко сообщаю я ему. — И я буду получать твои чеки каждый месяц, подарю своему ребенку ту жизнь, которую он заслуживает.
Мне очень хочется быть чертовски благородной и отказаться от его денег, но это неразумно. Дети чертовски дорого обходятся, и я хочу вырастить хорошего ребенка, дать ему хорошую жизнь. Деньги не всегда равняются хорошей жизни, но они равняются хорошему здравоохранению, крыше над головой, еде, автомобилям, путешествиям, хорошим рождественским подаркам и тому подобным вещам.
И Кип, очевидно, не нуждается в деньгах, поскольку он партнер в успешном строительном бизнесе и у него нет второго ребенка, о котором нужно заботиться.
Возможно, он выглядит так, словно мои слова подействовали на него. По крайней мере, на секунду, пока его холодная маска не натянулась обратно. Он кивает один раз.
Затем идет прочь, в направлении своей комнаты.
Вскоре после этого я слышу, как включается душ.
Он собирается жить здесь и спать в своей комнате. Несмотря на его присутствие в доме, я никогда в жизни не чувствовала себя более одинокой.
Кладу руку на живот.
— Я очень надеюсь, что у тебя получится, малыш, — тихо говорю.
Потому что жизнь уже охвачена пламенем, и я поняла, что готова сжечь все дотла ради этой маленькой штучки внутри меня.
***
Нора пришла на мой первый прием к врачу.
Ей была дана несколько сокращенная информация о реакции Кипа на беременность. Я старалась разыграть это как можно лучше не потому, что пыталась спасти его статус, а потому, что в противном случае все станет слишком сложным.
К сожалению, даже сокращенная версия его реакции вызвала раздражение у моей подруги.
Не помогает и то, что у нее есть собственный муж, который боготворит ее. Он был у нее на побегушках, когда она была беременна, наблюдал за ней как ястреб, наслаждался каждой секундой ее беременности и не пропустил ни одного приема у врача, даже не позволил ей завязывать гребаные шнурки.
Отсутствие Кипа ощущается сильнее, если сравнивать его с Роуэном. С другой стороны, они разные люди.