Киваю, глядя на свой громоздкий гипс.
— Да. Но я в порядке.
Она мягко улыбается мне.
— Я просмотрела твою карту из больницы, и, кажется, с вами обоими все в порядке. Мы пытались с тобой связаться, потому что ты опоздали на анатомическое обследование, — она награждает меня взглядом, который можно было охарактеризовать только как…
материнский и слегка упрекающий.
Я прикусываю губу.
— Да, эм, была занята, — уклоняюсь.
Чувствую сердитый взгляд Кипа с другого конца комнаты.
Отказываюсь смотреть на него.
— Так получилось, что у нас небольшой перерыв в расписании нашего специалиста по ультразвуковой диагностике, — произносит она, щелкнув по своему компьютеру. — И, учитывая твою недавнюю травму, нужно пройти ее сейчас.
Но прежде чем я успеваю возразить, врач встает.
— Пойду скажу, чтобы все подготовили, — говорит она с улыбкой, покидая палату.
Черт возьми. У меня нет ни минуты передышки.
— Ты была занята? — повторяет Кип, поворачиваясь лицом ко мне. — Слишком занята для анатомического сканирования?
Я заставляю себя подняться со стула, теперь, когда стало ясно, что никакой проверки у меня не будет.
— В самом деле? Ты предъявляешь, что пропустила одно УЗИ?
— огрызаюсь я. — На скольких ты был?
Это заставляет его замолчать.
Что дает мне время взбеситься еще больше.
К сожалению, Кип молчит недолго. Он берет фигурку младенца в утробе, нахмурившись, осматривая ее, прижимая маленького ребенка к моему животу, как будто проверяя, подходит ли размер.
Затем переключает свое внимание на меня, и, к сожалению, я, похоже, не скрываю своего волнения.
— Почему ты откладывала сканирование? — спрашивает он, на этот раз мягче.
Я поджимаю губы.
Но потом Кип продолжает смотреть на меня, держа в руках эту чертову фигурку младенца или как там она называется.
— Если бы ты был рядом, ты бы знал, что у меня было несколько приступов паники различной степени тяжести, — вкрадчиво сообщаю ему. — Все из-за множества УЗИ, которые я делала раньше, из-за моих… выкидышей.
Я чувствую себя неловко, рассказывая о своей истории, обнажая все нервы, которые пострадали с той секунды, как я помочилась на палочку. О, как я хотела быть язвительной и сильной, забыть о своей травме и тревогах. Но я на это не способна. Все мои силы уходили на то, чтобы оставаться наполовину в здравом уме и растить ребенка, справляться с автомобильной аварией, а также с моим ненастоящим мужем, который за последние двадцать четыре часа решил стать настоящим мужем и отцом.
Кип вздыхает, на его лице появляется выражение вины.
— Мне жаль…
Машу рукой.
— Понимаю, что тебе жаль, но я сейчас не в настроении выслушивать еще одни извинения, — говорю я, не грубо, но, возможно, из меня вырывается немного негодования. — Я тут часто, — обвожу помещение рукой вокруг. — Но это сканирование серьезное.
Там могут обнаружить серьезное дерьмо. Мне делали обычные анализы, но есть вещи и похуже, — разглагольствую я. — И поскольку я не могла спать в эти дни, проводила все время, просматривая форумы для мам и читая страшные истории о детях с половиной мозга, неизлечимой болезнью почек и все такое. Так что прости за то, что я не хочу узнавать это прямо сейчас! — я снова кричу, ничего не могу с собой поделать.
Кип откладывает фигурку на стол. Он преодолевает расстояние между нами, и я напрягаюсь, давая понять, как не хочу, чтобы он прикасался ко мне.
Он понимает намек, останавливается. Хотя теперь он достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его запах.
— Я понимаю, — говорит Кип спокойным и рассудительным тоном. — И виноват, что меня не было рядом, чтобы пережить все это безумие.
Мои глаза сужаются.
— Назвать беременную женщину безумной - интересный выбор слов.
Он ухмыляется.
— Зато ты теперь злишься на меня, и уже не волнуешься из-за ультразвука, не так ли?
Я моргаю.
Мудак.
Он тянется, чтобы схватить меня за руку, несмотря на предупреждающий язык моего тела.
— Я не могу обещать тебе, что там не произойдет ничего плохого, как бы мне этого ни хотелось, — говорит он мне трезво. —Но я думаю, что шансы в нашу пользу. Не только потому, что верю, что моя сперма самая охрененная.
Сердито смотрю на него.
— Но потому, что ты одна из самых крутых, самых приводящих в бешенство женщин, которых я знаю, и этот ребенок – часть тебя, и он чертовски силен, — его большой палец гладит мою руку. — И, если случится худшее, я никуда не уйду. Не брошу тебя.
Хотя я правда хочу защитить себя, свое сердце и своего ребенка, я не могу не поверить ему.
Глава 18
«Книги о сексе и ребенке»